За ними тянулся и драккар Финна сына Скофти.

– Поднимайте парус! – отдал приказ конунг.

Да другого выхода и не было, необходимо было рисковать, и идти между двумя скалами, где особо сурово бушевали волны, к незнакомому берегу, в безопасность залива.

На кораблях Сигурда сына Храни и Дага сына Эйлива, поняли все действия конунга и пошли за ним.

Рогволд встрепенулся, прогоняя дремоту и пробирающий холод, увидев, на какой отчаянный шаг пошли незнакомые корабли.

«Удастся им или не удастся?» И тут, его ещё достаточно зоркие глаза, разглядели и такие знакомые, родные очертания кораблей. «Неужели?!..» Он замер, даже забыв послать гонца к Великому дуке. «Правее держи, правее! Прижимайся ближе к скале, не бойся! Вот, а теперь выравнивай рули и прямо!» – шепотом давал он советы невидимым и незнакомым ему кормчим.

Только когда все драккары, а то, что это именно драккары, Рогволд более не сомневался, без потерь втянулись в гавань и прибившись поближе к берегу закачались на волнах, он очнулся, и послал одного из своих людей за Марианом Маврокатакалоном.

«Только викинги, истинные сыны Севера, отважились бы на такое! Только они одни, и способны на такое!»

…– Мы паломники, идём из Святой Земли, где храбро бились с язычниками во славу Христа.

Дождь не стихал, а Великий дука, толстый, надменный, старающийся напустить на себя ещё больше важности и придать лицу более подобающий суровый вид, тем не менее долго, с нескрываемым любопытством, оглядывал невиданные корабли чужаков. Он помнил, что видел их весной прошлого года, когда они шли к Яффе, и тогда их было значительно больше. Но то было давно, расстояние между ними было не близкое, и он не смог достаточно хорошо рассмотреть их. А вот теперь, по повелению Божьему, они в его власти! Камнемётные машины были готовы к бою, гарнизон крепости на местах, на стенах застыли в напряжении лучники, да и его корабли, готовы были по одному его слову ринуться на чужаков!

Но помнил он и приказ императора – привлекать, переманивать на службу империи, как можно больше латинян. И не стал он уничтожать чужаков, не посмел присвоить себе их корабли и имущество, а решил отправить весть в Константинополь, а потом уж поступить так, как повелит базилевс.

Заинтересованно разглядывал он и очень молодого их предводителя, дрожащего на ветру от холода в промокшей одежде, хмурого и мрачного, которого латинский поп представил как какого-то там короля какой-то далёкой земли. И огромного одноглазого великана, с пренебрежением глядящего вокруг, и стройного мальчишку, красоту которого портил шрам на лице.

Орм Кюрлинг склонился к Сигурду и прошептал:

– Чегой-то этот боров, нас так разглядывает? Ишь, щёки как надул!

– Наверно хочет тебя трахнуть! Я слышал, ромеи это полюбляют! – весело, в шутку прошептал Даг сын Эйлива, даже не догадываясь, что прав.

– Мы христиане, верные слуги Господни, а он нас учит, оказывать помощь ближнему, каждому, попавшему в беду.

Им выделили место для лагеря, но не в самой крепости или в городе, а возле бедной рыбацкой деревушки, в досягаемости стрел лучников с городской стены. Дали припасы, и всё необходимое для починки кораблей.