– Со всего мира, также как и к граду Господнему Иерусалиму, идут и идут сюда паломники, дабы поклониться мощам святого Иакова и обрести Божественную благодать!
– И в битве с маврами, когда насмерть сошлись войска христиан и язычников, Святой Яго помог нам одержать победу, и с тех пор, призыв к нему, наш боевой кличь «Сантьяго!», стал нашим символом, нашим знаменем, нашей путеводной звездой к победе, и дрожат мавры, когда слышать его в бою!
(
Битвы и сражения, уже были более близки и понятны Сигурду, и очень заинтересовало его явление святого.
– У нас есть в Норвегии свой святой, которого мы почитаем. Это бывший конунг Олаф.
(
Бернард поморщился. Ну как можно сравнивать святого апостола Иакова, чьи деяния описаны в Библии, и этого дикого варвара, полуязычника Олафа, которому действительно поклоняются, эти невежественные норвежцы?!
– Мы тоже, по примеру всех верных христиан, должны совершить паломничество к останкам святого Иакова и поклониться им!
Странно было слышать такое от Бернарда, который до этого, опять недовольный остановкой, теперь уже в Галисии, призывал их как можно скорее продолжить путь в Святую Землю, а тут решивший отложить поход. Всё было готово к отплытию, но и Сигурд хотел, чтобы его имя прославляли не только в сагах, а и оставить более значимый след в истории, а что может быть лучше для этого, чем побывать на месте погребения апостола, которого уже веками почитают? Если его не забыли за эти многие сотни лет, то и его имя, Сигурда – конунга Норвегии, лучше сохраниться рядом с ним. И он согласился.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Группами и поодиночке шли и шли паломники по тропе Святого Иакова, чтобы поклониться мощам святого и вкусить Божьей благодати. Шли, объятые религиозным рвением, шли с молитвами и просьбами, шли принесшие обет, шли бедняки и богачи, преступники и монахи. И город Сантьяго-де-Компостела, жирел и богател от этого, а особенно церковники, торгующие всяческими мощами и раскинувшиеся в окрестностях монастыри, дававшие приют, кров и пищу странникам.
Город был переполнен, толпы пилигримов бродили по его узким улочкам, и радостный Санчо кричал:
– Народу так много, ведь через месяц, день почитания нашего Сантьяго! (
Но Сигурд, не особо обученный езде верхом, за дальнюю дорогу набил спину, натёр ягодицы, и не слушая монаха, сердито оглядывал толпу паломников, нехотя расступающуюся перед ними, которая к тому же, оглядывала викингов с ног до головы, дивясь на них, как на заморскую диковинку.
Как влитой сидел в седле Бернард, восторженно оглядывая столь знаменитый город, весь в предвкушении поклонения могиле Святого. Сеньор Эмилио Гарсия Санчес, любезно вызвался сопровождать их, и Сигурду казалось, что он ловит на себе его насмешливые взгляды. Что-то ещё говорил Санчо, уставшие тряслись рядом Видкунн сын Йоана, Даг сын Эйлива, Сигурд сын Храни. Конунг поёрзал в седле, недовольно оглянувшись на три повозки сеньора Эмилио, тянувшиеся за ними и замедляющие движение.
И тут он увидел её!..
Прекрасную, чарующую! Её белое лицо, большие с паволокой карие глаза, чёрные как смоль волосы, убранные под шитую бисером прозрачную накидку, очаровательные ямочки на щеках, алые и чувственные губы.
Рядом с повозками гарцевал Родриго, полог одной из них откинулся, и эта самая красивейшая женщина на свете, что-то говорила ему.
А сердце Сигурда, при взгляде на неё, трепетно замерло, и опалила его первая, страстная, доселе неизведанная им любовь.
– Кто это? – с придыханием прошептал он.