КОРР.: В чем же трудности?
БЕРЕНИС: Детали могут совершенно выбить меня из колеи.
КОРР.: Какие, например?
БЕРЕНИС: Мы встречались уже в третий раз с одним парнем, он мне понравился во время первых двух свиданий, а потом взял и явился в этой глупой, убогой, стремной футболке, не в стильной working-class shirt, а в футболке, которую его дед, вероятно, купил в 1940-х годах в комиссионке. Я подумала про себя, что ему либо не хватает элементарного вкуса, либо ему абсолютно плевать на меня, либо он не от мира сего, как будто с другой планеты. И ни с того ни с сего из-за этой его футболки у меня совершенно пропало влечение к нему. Ну, может, не совсем так, но я чувствовала, что она вывела меня из равновесия. Я изо всех сил пыталась вернуть первоначальное ощущение. Стыдно сказать, но его футболка отбила у меня всякий интерес.
Здесь сексуальная привлекательность обусловлена потребительским товаром, и ее градус легко сбивается неправильно подобранным «стилем одежды» или внешним видом, поскольку сексуальное влечение теперь сильно зависит от соответствия внешнего вида реальных людей образам медиакумиров и предметам потребления. Визуальная оценка неразрывно связывает индивидуальность человека с предметами потребления и является подтверждением потребительского вкуса и эмоциональной симпатии в одном лице. Потребительские объекты, таким образом, являются источниками, вызывающими отказ.
Приведу еще один пример, где потрясающе привлекательная сорокавосьмилетняя француженка Клодин рассказывает об отношениях со своим предыдущим бойфрендом:
КЛОДИН: Однажды, возвращаясь из какой-то поездки, он пришел ко мне рано утром в воскресенье, позвонил в дверь, а я еще не почистила зубы и не оделась. Я была в ночной рубашке, без макияжа и совершенно не причёсана. Он вошел и спросил удивленно: «Что случилось? Ты заболела? У тебя все в порядке? Ты выглядишь совсем не так, как обычно». У него было такое выражение лица!
КОРР.: И что вы ответили?
КЛОДИН: Я обняла его в надежде, что он меня поцелует, но он не поцеловал. И я задумалась, будет ли этот парень любить меня, когда я стану старой и морщинистой.
Как показывают оба примера, влечение к кому-либо может быть легко поставлено под сомнение, когда исчезает визуальная композиция, зрелище, которое изначально привлекло внимание к этому человеку. Когда потребительские объекты стали безусловным сопровождением привлекательности, они также стали отождествляться с индивидуальностью и создали абсолютную равноценность объектов и людей, из чего можно сделать вывод, что люди сейчас оцениваются и обесцениваются, подобно объектам.
Наконец, вся экономика визуальной привлекательности основана на постоянном обновлении внешнего вида посредством отождествления привлекательности с модой и молодостью (отсюда необычайный расцвет антивозрастной индустрии, будь то химические процедуры или хирургические вмешательства)349. Поскольку молодые женщины находятся на высшей ступени иерархии сексуального капитала, они занимают и самое высокое положение в сексуальной сфере, особенно при наличии мужчин, обладающих самым высоким экономическим капиталом (парадигматическим примером этой рыночной логики и здесь является Дональд Трамп)350. Но, в отличие от других форм социальных активов, молодость по природе своей подвержена процессу старения: в индустрии моды двадцатитрехлетняя модель уже считается старой351. Это означает, что сфера сексуальности структурирована старением (и сопутствующей ему тревогой), ключевым компонентом капиталистической экономики, поскольку оно подстегивает постоянное обновление и улучшение внешнего вида с помощью потребительских товаров, предназначенных для поддержания молодости и привлекательности (определяемой как молодость)352. Вот яркий пример морального старения, связанного с визуальной оценкой: Терри — тридцатичетырехлетняя француженка, бросившая в свое время школу. Она водит такси и не имеет детей:
КОРР.: У вас есть любимый человек?
ТЕРРИ: Видите мои волосы? Какого они цвета?
КОРР.: Рыжие.
ТЕРРИ: Да, они рыжие. Но не потому, что я рыжая. Я их крашу. Знаете, почему?
КОРР.: Нет.
ТЕРРИ: Потому что я поседела за одну ночь, когда мой парень бросил меня. Он забрал мои деньги и бросил меня, вот так, без видимой причины. Это было полтора года назад, и я еще не пришла в себя. Это невыносимо. Я все время плачу. Никак не могу смириться.
КОРР.: С чем?
ТЕРРИ: Я теперь очень жалею, что не делала некоторых вещей.
КОРР.: Каких, например? О чем вы сожалеете? Не могли бы вы рассказать?