Наконец, создание зрительного образа сексуальной индивидуальности может быть превращено в капитал на постоянно расширяющемся рынке краткосрочных или долгосрочных сексуальных взаимодействий, который также активизировался и стал формализованным с помощью интернет-технологий (см., например, сайты для sugar-daddies (сладких папиков), богатых покровителей, продвигающих мягкую форму проституции среднего класса под видом «подарков» или «проведения совместного досуга»). Сексуальный, романтический и супружеский рынок стирает различие между денежными и неденежными отношениями и принимает множество форм: случайный секс, мимолетные интрижки, краткосрочные или долгосрочные знакомства, совместное проживание или брак. Культивирование сексуальной привлекательности представляет собой форму самопродвижения на рынках, которые одновременно являются экономическими и сексуальными. Интернет-сайты знакомств, выступающие посредниками между «сладкими папиками» и «сладкими крошками», представляют собой яркий пример всевозрастающего навязывания сексуальным контактам рыночной формы, которое ставит женщин и мужчин в ситуации, когда непосредственная визуальная демонстрация и конкуренция регулируются механизмами спроса и предложения. Согласно описанию на сайте: Sugar Daddy for Me («Сладкий папик для меня») был запущен в 2004 году. Сайт предлагает обычную для сладкого папика атрибутику: молодых, красивых, амбициозных женщин, готовых угодить; богатых, заботливых, щедрых наставников, желающих холить и лелеять приглянувшуюся им особу314. На организованном рынке пользовательских профилей, видимых публике, женщины выставляют напоказ свои лица и тела и таким образом превращают их в образы, которые, в свою очередь, превращаются в предметы купли-продажи и даже в лоты аукциона315. Производители ценности (женщины) и ее потребители (мужчины) встречаются на социальном поле, которое принимает форму рынка. Подтвержденный роман Дональда Трампа с порнозвездой и его брак с бывшей моделью являются яркими примерами превращения эротического капитала в равноценный товар на различных социальных аренах, на двух разных визуальных рынках (порнография и модельный бизнес) и, кроме того, на сексуальном и супружеском рынках.
Итак, привлекательность и сексуальность женского тела являются равноценными товарами. Женские тела потребляют огромное количество товаров, предназначенных для формирования и улучшения внешнего вида, которые, в свою очередь, «инвестируются» в различные рынки для производства капитала. Денежное обращение на этих рынках поддерживается символической экономикой, которая превращает сексуальность и сексуальную привлекательность в атрибут женственности, в настоящий товар, изготовленный для визуального потребления. Видеоблог красоты на YouTube, порнографический фильм, работа в качестве представителя компании, богатый муж, «сладкий папик», который платит за развлечения, случайный парень, который заплатит за прогулки, — все это примеры того, как сексуальность, ставшая образом, превращается в ходовой товар. Это позволяет предположить, что образ сексуального тела стал неотъемлемым элементом возникновения того, что я называю скопическим капитализмом, капитализмом, который создает огромную экономическую ценность c помощью спектакуляризации тел и сексуальности посредством их превращения в образы, тиражируемые на различных рынках. Визуальность превращает тело в очаг потребления, сформированный потребительскими объектами, она преобразуется в ценный ресурс в производственной сфере, подобно образу, который продается в различных визуальных индустриях. Она утверждает сексуальность как форму компетенции, которая имеет потребность в квалифицированных советах. Визуальность может распространяться в медиатехнологиях благодаря экономике репутации, и наконец, она способна обеспечить действующим лицам высокое положение в сексуальной сфере. В скопическом (или визуальном) капитализме the look (визуальные свойства) — это форма самоинвестирования, которая находится в обращении в финансовых и сексуальных сетях. В этом хитросплетении потребления и сексуальности экономическое и сексуальное неразрывно связаны друг с другом, а сексуальность является отправной точкой непрестанного денежного обращения. Мы можем в буквальном смысле слова говорить о перекрещивающейся сети различных рынков, точками соприкосновения которых является сексуальное тело и сексуальный обмен. Это пересечение порождает
Феминистская теория критически высказывалась о неоплачиваемом труде женщин на благо формирования и поддержания капиталистического двигателя внутри семьи316. Однако потребительский капитализм использует женщин иначе — с помощью перформативной работы по созданию сексуально привлекательного тела. В гражданском обществе индустриального капитализма мужчины требовали, чтобы женские тела продавались «только» посредством брака или проституции317. Но потребительский капитализм это изменил. В социально-экономической структуре, организующей сексуальность, женское тело больше не регулируется семьей, оно подверглось
Определение ценности
Как утверждает Аксель Хоннет, признание имеет два аспекта: субъективно воспринимаемый (зрительный процесс, фиксация чьего-то присутствия) и символический (выполнение необходимой работы по признанию социального статуса и ценности другого человека)318. Для Хоннета первое предшествует второму и даже является его предварительным условием. Однако признание, имеющее отношение к чувственному восприятию, — это не просто акт восприятия. Фиксация присутствия других людей зависит от исторически изменчивых моральных и когнитивных инструментов. Визуализация личности и социальных отношений действительно влечет за собой новые способы понимания и восприятия, которые, в свою очередь, оказывают глубокое влияние на признание. Одним из таких способов понимания, влияющим на субъективно воспринимаемый акт признания, является определение ценности.
Определение ценности все чаще рассматривается как важнейшая когнитивная и социальная особенность современных взаимодействий, прежде всего в системе образования и в корпорациях, которая достигается с помощью официальных тестов319. Оценивание — это характерное свойство бюрократических организаций, занимающихся определением стоимости, эффективностью функционирования и повышением производительности. Но оно превратилось и в обобщенную социальную деятельность, распространившуюся на средства массовой информации — на реалити-шоу, например — и на социальные сети, где можно воспользоваться кнопками «Нравится» и «Поделиться». На самом деле вряд ли можно размышлять о социальных сетях, не задумываясь о решающей роли оценивания как социальной и технологической деятельности, предусмотренной на интернет-платформах, но практикуемой также в корпорациях и школах. Оценивание стало обычной чертой когнитивной ориентации субъектов, направленной на определение ценности, причем субъекты одновременно являются и лицами, дающими оценку, и теми, кого оценивают, так как они являются потребителями образов и сами превращаются в образы, доступные взглядам других людей. Сексуализация индивидуальности превращает свидания в визуальные оценочные представления. Поскольку визуальная оценка имеет ряд ключевых когнитивных особенностей, она оказывает влияние на то, как формируются и распадаются отношения.
Визуализация мобилизует спонтанные мгновенные оценки. Объекты обычно воспринимаются и визуально оцениваются за считанные миллисекунды320. Как выяснили когнитивные психологи, визуальная оценка — это тип познания, который является «быстрым и поверхностным», он полагается лишь на незначительный объем информации, в котором нуждается, чтобы сформировать предпочтение по отношению к объекту321. Из-за скорости визуального оценивания субъекты, как правило, будут искать и отдавать предпочтение традиционным признакам привлекательности, закрепленным в медийных образах и в индустрии моды (декольте, узкая талия, длинные ноги, светлые волосы, светлая и гладкая кожа, худоба и т. д.). Таким образом, визуальная оценка, как правило, отдает пальму первенства тем, кто ближе всего к стандартным моделям и кодексам привлекательности, и отвергает тех, кто им не соответствует, создавая, таким образом, огромную долю непривлекательных людей.
Скорость визуального оценивания также делает сексуальную оценку практически независимым и односторонним аспектом социальных взаимодействий. В отличие от признания, которое требует социального общения и символического обмена, визуальное оценивание может в принципе быть односторонним и происходить без каких-либо значимых совместных действий. Оно опосредовано взглядом оценивающего, самостоятельно решающего, кто привлекателен, а кто нет.
Третья особенность процесса визуальной оценки, опять-таки связанная с его скоростью, заключается в том, что присвоение ценности превращается в бинарный процесс: человек либо сексуально привлекателен, либо нет, либо хорош собой, либо несимпатичен. Как сказал Дэн, сорокаоднолетний израильский журналист: «Когда я встречаю женщину, я сразу же понимаю, хочу я ее поцеловать или нет». И в этом случае бинарная классификация основана на форме оценки, обусловленной традиционными медийными образами, которые рассматривают женственность и в меньшей степени мужественность как сексуальную привлекательность и чувственность.
Благодаря таким приложениям, как Tinder, эти три атрибута визуальной оценки — скорость, односторонность и бинарный характер — стали еще более формализованными и институционализированными, превратив людей в потребляемые образы и пользовательские профили. Действительно, главное технологическое новшество Tinder заключалось именно в обеспечении скорости и бинарности (знаменитый «свайп» — скольжение пальцем вправо или влево). Это повлекло за собой возможность применения четвертого признака визуального оценивания, формализованного интернет-технологиями, а именно его скорости, позволяющей значительно увеличить объем взаимодействий. Пролистывание вправо или влево требует быстрой формы оценивания, основанного исключительно на визуальности, позволяющей мгновенно сделать выбор и сразу же вступить во взаимодействие, более эффективно ориентируясь на сексуально желанных партнеров. Tinder усиливает мгновенный характер визуального оценивания, выполняемого посредством распознавания строго кодифицированных признаков и имеющего дискретный результат (человек либо сексуально привлекателен, либо нет). Люди становятся телами, движущиеся и говорящие тела превращаются в неподвижные изображения или моментальные снимки, и сама оценка становится почти мгновенным актом оценивания неподвижного снимка, превращая влечение в однозначное, быстрое и окончательное «да» или «нет» и создавая таким образом идеальную гармонию между визуализацией сексуальной личности и технологиями.
Ванесса, пишущая для маркетинговых компаний, родом из Австрии. Она живет в Лондоне, ей тридцать два года. Она приводит пример того, насколько визуализация сексуальной личности соответствует интернет-технологиям:
ВАНЕССА: Мои друзья в Берлине раньше никогда не пользовались Tinder, а теперь все они им пользуются.
КОРР.: А вы используете Tinder?
ВАНЕССА: Да, конечно.
КОРР.: Не могли бы вы мне описать типичное взаимодействие на Tinder?
ВАНЕССА: Ну, вы просматриваете профили пользователей. Лица большинства из них вам не нравятся. На самом деле очень увлекательно отказываться от кандидатуры, пролистнув пальцем влево. Особенно приятно отвергать лица мужчин, которые выглядят как мачо, или высокомерными, или тупыми.
КОРР.: Но кто-то же вам нравится?
ВАНЕССА: Разумеется.
КОРР.: И что происходит в этом случае?
ВАНЕССА: Вы проводите пальцем вправо, и, если они тоже так сделали, начинаете общаться, переписываться. Обычно разговор быстро принимает сексуальную окраску.