— Месяца три-четыре.

Менджюн резко приподнялся.

— Почему так долго?

— Сам фестиваль быстро закончится. Но после фестиваля наша делегация поедет по всем социалистическим странам. Так делали и раньше. Но я ничего точно не знаю. Это просто мы так думаем.

— А что фестиваль будет, это точно?

— Да, тут нет сомнений. Министерство культуры уже получило директивное письмо.

Менджюн молчал. Ынхэ спросила:

— Ты, я вижу, не обрадовался.

— Нет.

— Как это понимать?

— Конечно, не обрадовался!

— Но почему?

Она удивленно смотрела на него.

— А ты не можешь отказаться от этой поездки?

Ответа нет. Словно ища объяснение в его лице, она, не моргая, пристально заглянула в его глаза. Через какое-то время она разомкнула губы:

— Почему надо отказаться?

— Я не могу жить без тебя четыре месяца.

Ынхэ звонко рассмеялась:

— Ты, ей-богу, как малое дитя.

— Я и есть дитя. Не член партии, не слуга народа. Я просто дурак, мечтающий жить под твоим крылышком. Вот что я такое!