ЕЦ Пытаюсь представить вашу жизнь в последние два десятилетия. Знакомый калейдоскоп? Первые трудности эмигрантского быта; смена профессии; одновременно – дом, муж, воспитание трех дочерей: вы ведь выросли на Востоке, для вас так важны традиционные семейные ценности. И, конечно, творчество: именно в эти американские годы у вас вышли семь книг, появились публикации в «Знамени», «Дружбе народов», «Слове-Word» и других журналах, коллективных сборниках. Давайте теперь остановимся. И поговорим о главном. Каждый человек приходит в этот мир с какой-то миссией, увы, как правило, долго не понятной ему самому. В чем же она, ваша миссия? И когда, как вы ее осознали?

ЛА Именно потому, что мои годы в эмиграции пролетели и проходят так напряженно, возникает ощущение: я прожила в США бо́льшую часть жизни. Жизнь в прошлом как-то съежилась и поблекла, вроде старой фотографии. Думаю, годы в Новом Свете позволили мне раскрыться полнее и неожиданнее, чем если б я оставалась в Азербайджане. Книги, стихи, статьи, семейные хлопоты, работа – все это формы самореализации. Я просто по природе своей не могу оставаться на месте. Знаете, как та лягушка, которая била лапками и все-таки выкарабкалась из кувшина. По-прежнему, может быть, наивно, убеждена: нет безвыходных ситуаций. Только прошлое и смерть нельзя изменить, но и тут в наших силах поменять отношение к тому, что неизменно.

Что касается миссии, то для меня это было бы неестественно – обсуждать на полном серьезе, что, дескать, Господь меня наделил какой-то миссией, а я сею «разумное, доброе, вечное». Миссия, призвание, предназначение – понятия, подразумевающие высшие силы, стоящие над человеком. Миссионерство и подвижничество – это Махатма Ганди, Альберт Швейцер, Мать Тереза. А я всегда сомневалась – и сомневаюсь! – в несомненности собственного призвания. Призвание предполагает некие таланты, которые кроются в каждом, только надо их обнаружить, словно залежи полезных ископаемых. Увы, люди могут ошибаться в самооценке. Андерсен полагал себя «серьезным писателем», а не сказочником; Бунин видел в себе прежде всего поэта.

Что же касается предназначения, то тут нам и в самом деле «не дано предугадать». Я улыбаюсь: что о своем предназначении думал прадедушка Бетховена, пекарь по профессии? Мог ли предвидеть монах Пьер Периньон, что вино с пузырьками, которое он считал бракованным, так понравится аристократии, что станет шампанским? Или вспомним еще одного монаха, по имени Мендель, подсчитывавшего горошины в стручках. Поэт, сочинивший известную считалочку про зайчика «раз-два-три-четыре-пять», написал целые тома, а осталась только считалочка. Так случилось и с автором слов песни «В лесу родилась елочка». Кстати, не самый плохой результат человеческой жизни. Как сказано не мной, «от большинства людей остается только тире между двумя датами»…

А что я? Задаю себе какие-то задачи (по-английски «challengе», то есть вызов, бросая вызов себе самой). То пьесы писала, то статьи – еженедельно, то переводила… Главное – не уставать двигаться. Помните знаменитое выражение «Движение – всё, цель – ничто» Эдуарда Бернштейна, раскритикованное большевиками? Если исходить из того, что литература больше нужна мне, чем я литературе, то все становится на свои места.