Но продолжим рассказ об учителях.

Уроки немецкого языка вела Ефросинья Евлампиевна Репкова, жена директора. Откровенно говоря, всерьез мы ее не воспринимали. Уж больно молодо она выглядела. Небольшого роста, болокурая, не вполне избавившаяся от детской застенчивости, она и по возрасту была лишь на каких-нибудь пять-шесть лет старше наших великорослых учеников. Утверждать, что благодаря ее стараниям мы далеко продвинулись в изучении “дойче шпрахе”, было бы большой натяжкой.

Судьба подарила мне счастливую возможность встретиться с Ефросиньей Евлампиевной по прошествии пяти десятков лет. На тенистой улице Климова нашел нужный дом. Одноэтажный, деревянный, обшитый почерневшими от времени досками. Дернул за щеколду калитки, и что-то знакомое тусклым светом вспыхнуло в воображении. Да, здесь я уже был, в далеком тридцать втором году. Узкая дорожка к дому, скрипучие ступеньки крыльца, заставленные домашней утварью сени... Все, как тогда. Только теперь меня в комнате встретил не Виктор Васильевич, а седовласая старушка. Она сидела на стуле и перебирала в корзине яблоки. Обернулась на стук, подняла глаза на вошедшего.

- Можно к вам? Здравствуйте.

- Здравствуйте, - настороженно ответила хозяйка.

- Если не ошибаюсь, Ефросинья Евлампиевна?

- А вы кто? - в свою очередь поинтересовалась она.

Я назвал свою фамилию.

- О, милый человек, -обрадовалась старушка. - То-то я смотрю - вроде бы знакомый. А вот фамилию вашу хорошо помню, хотя прошло так много лет.

- Да, целых полвека.

Не стал я гневить Бога и заявлять, что и мне лицо Ефросиньи Евлапиевны показалось “вроде бы знакомым”. Передо мной сидел совершенно другой человек. Согбенная фигура, пряди седых волос обрамляют изрезанное глубокими морщинами лицо, выцветшие глаза. А когда она, решив показать сохранившуюся у нее фотографию нашего первого выпуска, направилась к комоду, я и совсем был до крайности опечален - передвигалась она по комнате с помощью табуретки.

- Вот ноги совсем не слушаются,- смущенно говорила она, низко согнувшись, двигая впереди себя табуретку.

Всласть поиздевалась судьба над милой Ефросиньей Евлампиевной, полной мерой отвела на ее долю тяжких испытаний. Война застала чету Репковых в Черноокове. С объявлением мобилизации повестку получил и Виктор Васильевич. Трогательно распрощался с молодой женой, а через пять дней вернулся обратно. Немцы уже заняли Климово и команда новобранцев, куда входил и рядовой Репков, получила приказание двигаться в Стародуб, чтобы там влиться в состав воинской части. Но попали к немцам в окружение, до места назначения так и не дошли.

Как жили в черные два года фашистской оккупации, через какие испытания прошли - это долгая повесть.

-Через несколько дней после прихода Красной Армии, - рассказывала Ефросинья Евлампиевна, - Виктора Васильевича призвали на службу. Сразу же он попал в тяжелые бои где-то под Гомелем. И пропал без вести. Никаких сообщений о его гибели мы с дочерью не получили. До сих пор не можем пережить это тяжелое горе.

Вот такая встреча. Было это в1984 году. А спустя два года Ефросиньи Евлампиевны не стало.

Среди преподавателей, обучавших учащихся первого выпуска Чернооковской семилетки, был еще один - наставник от Бога, воспитатель в полном смысле этого слова - Василий Маркович Капацкий. Он слишком многое значил в моей жизни. И о нем особый разговор.