Интересная штука все-таки эта жизнь! Иной раз такое выкинет коленце, такой крутой вираж заложит, что и при буйной фантазии не придумаешь. Скажи скромному, голубоглазому пятнадцатилетнему шамовскому пареньку, каким Ваня Макаренко в том памятном тридцать первом пришел в только чтооткрывшуюся Чернооковскую ШКМ, что ему будут бить в лицо брызги соленых волн Балтики, а потом сказочный ковер-самолет понесет его в неведомые края в экзотический древний Китай, - никогда не поверил бы. А вот поди ж ты, невероятное свершилось.

Выбирал Ваня профессию долго, привередливо. И не то, чтобы упорно, ломая все преграды, шел к единственной, выстраданной, множество раз проверенной цели, а скорее действовал по пословице:

“рыба ищет где глубже, а человек где...слаще”.

Кое-кто из одноклассников поехал поступать в Суражский педтехникум. Это недалеко от наших мест: дом близко -хорошо. Может, и мне туда податься?

“Да нет, какой из меня учитель, - рассудил Иван. - Не по мне это”.

Прослышал, что однокашник Цыганок в городе Слуцке, что под Ленинградом, поступил в зоотехнический техникум, направил и он туда свои стопы. В техникуме недобор, желающих принимали и после начала учебного года - так что проблем с поступлением у Макаренко не было. Но не приглянулась ему перспектива ставить коровам градусники, да и кормежка в техникумской столовой была такая, что впору бы ноги протянуть. Короче, распрощался он с затяжными прибалтийскими туманами и оказался в благодатной Одессе, у “самого синего” Черного моря. Тут-то и нашел он в прямом смысле сладкую жизнь - поступил на сахаро-рафинадный завод, предварительно пройдя обучение в специализированном техническом училище.

Радоваться бы ему привалившему счастью, подметать клешем брусчатку воспетой фольклором Дерибассовской, да как-то незаметно подкатил срок призыва на действительную. Куда направить новобранца, призывная комиссия долго голову не ломала. Рослый крепыш; грудь нараспашку, да и море уже повидал - конечно на флот. Только послали его не на “свой”, Черноморский, а на Балтийский.

Так Иван Макаренко стал краснофлотцем. Надел полосатую тельняшку, а на голову бескозырку, предмет особой гордости моряка. Вальяжно поправляет развевающиеся на ветру ленты с золотыми якорями, снисходительно поглядывает на провожающих тревожащим взглядом озорных девчат.

В одно из увольнений в Кронштадте, на знаменитой Якорной площади лицом к лицу столкнулся Иван с земляком-одноклассником Николаем Ребенком. Еще издали обратил внимание на идущего ему навстречу краснофлотца. Знакомая размашистая походка, крутые плечи плотно обтягивает черная матросская куртка, а голову венчает несоразмерно малая бескозырка. Все у него было как-то “не по росту”: и одежда, и даже фамилия. Такой мощный атлет, казалось, силушка так и играет. (Интересно, что и служил он, как свидетельствовала золотистая надпись на бескозырке, на миноносце “Статный”). И - вдруг: Ребенок! Сплошные парадоксы.

Узнали друг- друга сразу, бросились в объятья.

- И ты, оказывается, здесь, - торопливо говорил Макаренко, радостно улыбаясь.

- Как видишь. Рад встрече.

- Ну, давай посидим. Расскажи о себе.

С того дня, как в июне тридцать четвертого, после выпускного вечера, когда они на прощанье пожали друг другу руки, их пути-дороги разошлись. Страстное желание продолжать учебу забросило жителя села Истопки Николая Ребенка аж в далекую Кострому. Там поступил в индустриальный техникум. Едва закончил его, как призвали на военную службу.

Сидя на скамейке под развесистым дубом, друзья говорили о событиях последних трех лет и о незабываемых школьных годах. Вспоминали хорошее и плохое, грустное и смешное.

- а помнишь случай? - И у Ребенка искорки загорелись в глазах. - Водили наш класс на колхозное поле люпин выдергивать. Паскудная, надо сказать, работа: все руки искололи, спина - от боли не разогнешься. А вот не хныкали. Смех, шутки, розыгрыши. Веселое было время.

Быстро летят у служивой минуты увольнения. Надо возвращаться домой на корабль. Прощаясь, долго тискали друг другу руки, словно бы знали, что эта встреча будет последней.

Грянувшая вскоре война бросила их в клокочущую пучину огня и девятибальных штормов. Для одного из них - Николая Ребенко - она стала могилой. Сгинул без вести. Так не узнали ни его отец, тоже в прошлом военный моряк, ни друзья-товарищи, где сложил голову в боях за Родину простой, честный, добродушный русский парень с детской фамилией Ребенок: проглотили ли его холодные, ненасытные воды Балштики, или пал он на поле сражения на том самом залитом кровью “пятачке” под Ораниенбаумом, где насмерть стоял десант советских моряков. Вечная ему память.

Для другого военного моряка, бывшего учащегося Чернооковской семилетки, Ивана Макаренко судьба оказалась благосклонной. Война, хоть и оставила у него тяжелые отметины, тем ни менее не лишила его возможности вместе с боевыми друзьями, вместе со всеми людьми праздновать Победу. Встретил он ее в Ленинграде. Там же женился на жизнерадостной, разбитной девушке, приехавшей из Рязани по призыву комсомола работать на базу подводных лодок.