Могила Мельниковой нашлась быстро, я бы и с закрытыми глазами смог отыскать её. Вот он, деревянный крест с табличкой, полинявшие венки и земляной холмик, поросший сорняками, среди которых виднелся засохший букетик васильков.

Тревога сдавила виски. Неужели за это время никто из родных не был на кладбище? Чувствуя себя обязанным, я повыдёргивал сорняки, сложил на тропинке в кучку. Воткнул в землю ромашки.

— Прости, Клавдия Фёдоровна. Сама знаешь, я не хотел.

Та самая улица и тот самый дом из моего сна — Московская, 14. Треугольная крыша, стены из белого кирпича, деревянный забор и скамья у ворот. К моему облегчению, дом оказался жилым: на окнах стояли цветы в горшках, у крыльца валялся вверх колёсами детский велосипед, на протянутой верёвке сушились наволочки и какие-то вещи. Собаки во дворе я не увидел.

Нашарил в рюкзаке коробочку с перстнем, вышел из машины и приблизился к калитке — она была открыта. Тихо, всё время косясь на окна, прокрался к крыльцу и положил подарочек на перила.

Неожиданно распахнулась дверь, и я нос к носу столкнулся с незнакомой рыжеволосой женщиной, отнюдь не Анкой. Не знаю, кто из нас испугался больше.

Она отшатнулась, отступила назад:

— Вы кто?!

— Я ищу Анку… то есть Анну Мельникову, — сказал я заикаясь.

— А-а-а… Киселёву! — с облегчением отозвалась рыжая. — Так её нет. Уехала к сыну в Тюмень.

Я спросил, не приходится ли она родственницей Анне. Хозяйка охотно объяснила, что они с мужем этот дом купили, но ещё не оформили, потому что полгода не прошло. Киселёва разрешила заехать раньше. Какая разница, если всё уплачено.

— Жаль, что тётя Аня уехала. Хотел подарок отдать. — Я постарался мило улыбнуться и забрал с перил коробочку. — Почтой отправлю. Она адреса не оставила?

— Нет… А вы позвоните ей, у меня есть номер… Погодите минуту.

Рыжая скрылась в доме и вскоре вернулась с листком из блокнота, на котором был торопливой рукой начеркан номер мобильного. Взял, поблагодарил и побрёл к машине. Как можно было так ошибиться! Просил показать Анку — ну и показали. С чего я взял, что она всегда жила в Берёзовке, может, просто мать досматривала. Поехал в такую даль, дурак…

Я глянул на листок с телефонным номером. Зачем он мне, всё равно не решусь позвонить. Смял бумажку, сунул в карман на двери «пежо» и повернул ключ зажигания.

Мы с отцом чистили рыбу (пришлось купить в магазине несколько живых карасей), когда на мобильный позвонил Игорь. Я наспех помыл от чешуи руки и снял трубку.

— Привет, Глебыч. Чем занят?

— Да ничем особенным. Ты как, всё нормально?

Макаркин замялся:

— Ну-у…