Хэй вздрогнул. Надо срочно проверить, жив ли еще старик — пусть уже и не верил в такое, но ложная надежда все никак не хотела покидать сердце. Хотя вряд ли его удастся спасти, но он вполне мог что-то еще посоветовать перед смертью.

Несколько цинично, но Хэй не отказался бы от еще одного совета умирающего наставника, особенно если тот мог спасти жизнь еще раз.

К глубокому сожалению, Мардук к моменту его возвращения был мертв и уже порядком охладел. Он и так знал, что старик отдал последние силы в тот момент, когда крикнул, предупреждая, но тешил себя пустыми сомнениями — просто не мог иначе, ведь тот стал за него за эти годы кем-то практически родным, единственным в этом мире.

Больше ничего не держало Хэя здесь. Оставалось только сделать последнее…

Всю ночь без перерыва он занимался захоронением тел. Жутко устал, вымотанный еще и нервным поединком с неведомым врагом, хотел пить и спать. Закончил только с рассветом.

Хоронить противника не пришлось. Его тело поразительным образом медленно испарилось, издавая неприятное уху шипение и бульканье. Хэй приспособил его ножны себе за спину — меч был слишком длинным, чтобы таскать на поясе, — и теперь из-за правого плеча у него торчала мрачная рукоять.

Из оружейной комнаты Хэй взять себе не сумел ничего. При первом осмотре он не обнаружил, что дверь была вскрыта и все оружие исчезло. Не осталось ни единого патрона, ни даже ножа.

Так что теперь единственным оружием Хэя остался лишь полученный в бою трофей.

Наполнив водой поясную флягу и взяв с собой в дорогу еды — благо пища на кухне осталась нетронутой, — Хэй еще раз остановился перед тем, как окончательно покинуть дом, ставший ему столь привычным за эти три года. Грустным взглядом осмотрел захоронение, которое только что завершил своими руками.

Двадцать три могилы.

Он перевел взгляд на то место, где прежде лежал повергнутый противник. Песок там почернел от крови этого существа — Хэй больше не был уверен, что «черный» был человеком, скорее согласился бы с противным. От самого врага не осталось ни следа. Его доспех растворился вместе с обладателем.

Все, пора в путь!

Несмотря на усталость, оставаться больше в оазисе Хэй считал крайне неразумным. Он и так сильно задержался, поступив крайне неосмотрительно. Но по-другому поступить не мог. Мертвых следовало предать земле.

Ноги его равномерно трамбовали песок. Он бежал по хорошо известному пути, направляясь к тому месту, где располагался раньше Карс. Хэй был не уверен, что сумеет найти там кого-то живого, но, в любом случае, оттуда проще добраться до любого другого населенного пункта. Напрямую мог и заплутать.

Хэй старался не думать больше о том, что случилось в оазисе, но мысли невольно вновь и вновь возвращались к картинам кровавой резни, к странной схватке с «черным». Кто бы ни уничтожил Мардука и остальных, они точно имели отношение к тем, кто оставил на месте Карса обугленную воронку огромного диаметра.

Отоспаться он решил в том же месте, где когда-то давно они с Мардуком останавливались на ночлег, недалеко от несуществующих ныне городских стен. Надеялся, что к Карсу подтянутся другие люди, еще не знающие о разрушении города. Если только по окрестным обиталищам не прошлись такие же карательные отряды.

Весь остаток дня Хэй кружил на некотором удалении от кратера, периодически поднимаясь на близкие к нему барханы и подолгу вглядываясь в горизонт в бесплодных попытках обнаружить кого-нибудь живого.

Возможно, в ночи проще будет увидеть свет костров, остановившихся поблизости путников, если таковые еще остались в округе, в чем Хэй к исходу дня сильно сомневался.

Когда стемнело, долго лежал на песке без надежды уснуть и смотрел в звездное небо. Оно было таким же, как и всегда прежде. И этим далеким звездам было совершенно безразлично, что Хэй остался совсем один. Он только теперь понял, что возможность выжить в этом чуждом мире ему давало лишь то, что рядом были Зариф, Мардук и остальные люди, жившие в их оазисе. Те, кто сам того не зная, не являлись слугами. Старик их всех собрал под одной крышей. Они вместе выживали в жестоких условиях Пустынных Земель, еще одного неприятного места среди многих на Последнем приюте.

С этими невеселыми мыслями и отрубился.