Скрепя сердце, Брагоньер взялся за перо. Трижды касался им бумаги и всё никак не мог подписать. Наконец, чернила оставили след на нужной строке, и соэр, прикрыв глаза, откинулся на подушки. Он чувствовал себя опустошённым и уже сожалел о проявленном малодушии.

— Я этого не забуду, — обещал герцог и проворно забрал перо и бумагу из ослабевших рук. — Выздоравливайте. К сожалению, вряд ли вы поспеете к коронации, но уж Зимний бал-то почтите своим присутствием. Я попрошу мэтра Олиоха заглянуть. Здоровье Королевского прокурора — дело государственной важности.

Соэр сумрачно кивнул и с неохотой сначала пожал, а потом поцеловал протянутую руку. По губам герцога скользнула довольная улыбка: упрямец признал его королём.

— Удачи и процветания вам и очаровательной госпоже ли Тэр. Надеюсь, наша беседа вас не слишком утомила. Как оправитесь, жду для доклада. Полагаю, вам найдётся, что рассказать. И утаивать ничего не придётся, — не удержался от смешка регент.

Брагоньер кивнул и осторожно поинтересовался:

— Вы насчёт заговора, ваша светлость?

— Тут уж я всё знаю, баронет! — расслабившись и успокоившись, герцог от души рассмеялся. — Хотя интересно было бы узнать, что и как вы там накопали. Нет, я о тёмных. Вы ведь инквизитор, этой должности я вас не лишу, даже не надейтесь! Разумеется, возьмёте помощников, иначе не справитесь.

Он ушёл, а соэр остался досадовать на себя. Как же ловко регент заставил служить себе, как умело заставил принять нужное решение!

Герцог же направился в гостиную. Он догадывался, разговор выйдет тяжёлым, поэтому подготовился. К счастью, здравомыслие победило принципы. Зато теперь в Сатии сидит свой человек. Под «своим» регент понимал того, кому мог доверять.

Когда вошёл герцог, Эллина всё так же сидела изгоем. С ней не разговаривали, делали вид, будто она пустое место. Гоэта давно бы ушла, но мешал приказ регента.

При виде герцога все подскочили. Дамы присели в неглубоком реверансе, кавалеры чуть склонили головы. Так приветствовали короля, но никто не сомневался, что Дворянское собрание — формальность. Слишком силён авторитет регента, слишком мал юный принц, а королева и вовсе публично отказалась от трона за себя и за сына. Эллина тоже встала и сделала реверанс. Щёки пылали двумя яркими пятнами. Ей хотелось сбежать, под любым предлогом пробраться к Брагоньеру и расспросить о разговоре, но мешал этикет.

Взгляд регента скользнул по собравшимся и остановился на леди ли Брагоньер, на правах хозяйки дома занимавшей кресло по правую руку от пустовавшего места высокого гостя. На столике уже дымился паром чайный прибор, и леди готовилась разлить ароматный напиток по чашкам. Увы, не сегодня.

Улыбка скользнула по губам герцога, но главную новость он приберёг на потом.

— Поздравляю, госпожа, с новым назначением сына, — регент занял предназначенное ему место и кивнул остальным, тоже разрешая сесть. — Не стесняйтесь, господа, я ещё не ношу короны.

Герцог рассмеялся, но тут же стал серьёзным. Цепкий взгляд остановился на одном из придворных. Тот нервно сглотнув, сообразив, что чем-то выдал недовольство будущим монархом.

— Не любите род Аризисов? — цокнув языком, елейным голосом поинтересовался регент, затягивая на шее жертвы невидимую петлю. — Моя бабка — Аризис. Старшая в королевской семье. Или вам не по душе Сомераши? Боюсь, перечисление их родословной и славных дел во благо Тордехеша заняло бы долгие часы. Полагаю, нам следует побеседовать, господин ли Нариш. Только не здесь и, боюсь, не со мной.

Господин ли Нариш побелел и принялся горячечно заверять герцога в своей преданности, но дежурившие в дверях солдаты тут же увели беднягу.

Разыгравшаяся сцена произвела неизгладимое впечатление на присутствующих. Словно набрав в рот воды, они съёжились и замерли, в ужасе посматривая на регента. Тот улыбался, а потом поспешил успокоить:

— Не волнуйтесь, ничего плохого с любезным бароном не случится. Разумеется, если он чист перед законом. А теперь о приятном. Полагаю, вместо чая, — он указал на чашки, — мы можем выпить по бокалу вина. Новый Королевский прокурор этого заслуживает.

Сообразив, о чём идёт речь, леди ли Брагоньер просияла и позвонила в колокольчик. Тут же принесли вино и закуски.