— Ладно, час поздний, — заторопился некромант, беспокойно прислушиваясь, — а у меня на «хвосте» всякие сидят. Ещё тебя ненароком убьют. Как всё образуется, свидимся, сам найду. Удачи любовнику!

Эллина насторожилась. С чего бы последнее пожелание? Мужчины друг друга на дух не переносят. Расспрашивать не стала, некромант всё равно ничего не скажет.

Малис встал и помог гоэте подняться. Отряхнул куртку и подбросил на ладони артефакт переноса — там хватало энергии для возвращения в Калеот.

— Всего хорошего тебе и ко мне за помощью больше не обращаться.

Не успела Эллина ответить, как некромант толкнул её в сгустившуюся темноту открывшегося прохода. Гоэта выпала уже в саду в столичном предместье. Потерев ушибленное плечо, Эллина боязливо огляделась. Вроде, никто за ней не следил, не жаждал увести в застенки инквизиции — или какое ещё ведомство заинтересовалось Малисом? Он прав, наверняка охота — дело рук убийц, тех самых, которых выслеживал Брагоньер. Нужно расспросить его. Все эти недели Эллина старательно избегала разговоров о страшных днях, проведённых в плену, но теперь, похоже, самое время затронуть эту тему. Гоэта не хотела, чтобы Малис погиб. Он её друг, ему они обязаны жизнью. Да и дело слишком серьёзное, чтобы закрыть на него глаза. Те люди затеяли заговор.

Однако Брагоньер быстро охладил её пыл. Эллина зашла к нему сразу по приезду и разбудила. Соэр обещал заняться просьбой Малиса, хотя сделал это с явной неохотой, но самой лезть в это дело категорически запретил.

— Политика не для женщин. Только твоего трупа мне не хватало!

Зевнув, Брагоньер чуть склонил голову набок и поинтересовался:

— Артефакты у него откуда? Слишком много мощи. На крови?

Эллина закашлялась и попробовала уйти: мол, ты устал, отдыхай, но соэр вцепился не хуже клеща, пришлось признаться: Малис проводил ритуал для спасения соэра, после которого гоэта и переспала с некромантом. Как иначе было убрать излишки тёмной энергии?

— М-да, Лина! — взгляд Брагоньера не сулил ничего хорошего.

Он шумно, набычившись, вздохнул и пожевал губы. Эллина приготовилась к выволочке. Но её не последовало. Соэр отогнул одеяло и буркнул:

— Ложись.

Гоэта покорно разделась и юркнула под бок любовнику. Тяжёлая мужская рука легла ей на талию. Эллина тут же уткнулась носом в подмышку Брагоньеру, мимоходом подумав, в какой ужас придёт леди ли Брагоньер, если застанет их поутру. Но в то же время гоэте так хотелось сделать это все эти недели томительного ожидания и бесконечных волнений. Чтобы, наконец, не снились кошмары и успокоиться.

Уже в полудрёме гоэта услышала вопрос, заставивший позабыть про сон.

— Мать говорила несусветную гадость. Будто ты приглянулась герцогу, и тот собирается сделать тебя любовницей. Чуть ли не в шлюхи записала! Пора положить этому конец. Эллина ли Тэр, ты выйдешь за меня замуж?

Что она могла ответить, когда дала согласие ещё там, в Трие?

Примечания