— Откуда ты?.. — вспыхнула гоэта.
— Мать рассказала. Потом сходишь с ней к портнихе. Я просил сшить тебе платье. Итак?
Эллина пожала плечами. Малис не объявлялся с того самого вечера.
— Так узнай, — с лёгким раздражением сказал Брагоньер.
Его поражала беспечность любовницы. Тёмный наверняка потребует нечто противозаконное, отыграется за годы преследования, унизит, растопчет.
В дверь постучались, и дворецкий доложил:
— Его светлость герцог Ланкийский желает вас видеть. Они поднимутся наверх.
«Вот и пришёл час расплаты!» — пронеслось в голове Брагоньера, но внешне он остался спокоен. Выслал Эллину и попросил переодеть себя. Смерть в лице регента надлежало встречать не в ночной рубашке и с растрёпанной головой.
Глава 18. Каждому по потребностям
Эллина столкнулась с герцогом в коридоре и с трудом присела в низком реверансе. Как ни далека она оставалась от политики, новости слышала. Если бы знала, чем грозит этот визит, Эллина и вовсе бы онемела. Так же она видела перед собой лишь будущего монарха — само по себе немало для мелкой мещанки. Сердце ушло в пятки, ноги дрожали от напряжения.
Остановившись напротив Эллины, герцог окинул её задумчивым взглядом. Гоэта опустила голову ещё ниже, гадая, что же ему понадобилось. Справиться о здоровье Брагоньера? Так наверняка доложили.
— Встаньте, — милостиво прервал затянувшуюся пытку герцог.
Эллина с облегчением выпрямилась, но поднять голову всё ещё не решалась.
— Госпожа Эллина Тэр, — он будто пробовал её имя на вкус.
В коридоре повисло вязкое молчание.
Краем глаза Эллина видела пышную свиту и двух солдат из личной охраны, замерших за спиной регента. Странно, обычно охрану оставляли внизу. В душе заскреблось нехорошее предчувствие.
Герцог улыбнулся краешками губ. Он чувствовал страх Эллины, тот изрядно забавлял. Как и траур, который герцог носил по убитому родственнику. Ничего, скоро можно будет убрать чёрный шейный платок на дальнюю полку.
— Госпожа Эллина Тэр, — вновь задумчиво повторил регент и неожиданно протянул ей руку.
Гоэта правильно поняла, что её надлежало поцеловать, а не принять. Проклиная собственную неуклюжесть, возникавшую в самый неподходящий момент, Эллина склонилась над батистовой перчаткой со знаками королевской власти. Герцог молча наблюдал за выражением её лица: не промелькнёт ли брезгливость или ярость?
— Оставьте нас, — регент обернулся к свите.