Книги
Партработник
Волгоградцы встретили новый 1990 год, открыли свои почтовые ящики и обнаружили там динамит в виде первого номера суперпопулярного тогда журнала «Огонек» со статьей журналиста «Литературной газеты» Игоря Гамаюнова «Претендент». Два с половиной разворота «Огонька» грохнули так, что мгновенно уничтожили любое политическое будущее первого секретаря Волгоградского обкома КПСС В.И. Калашникова, а также смели все старое партийное руководство области. Почему в «Огоньке», а не в родной «Литературке» опубликовали ту статью? Потому что тогдашний и.о. главного редактора «Литературной газеты» Ю.П.Изюмов побоялся ее публиковать, а Виктор Коротич (главред «Огонька») согласился. А почему Ю.П. Изюмов побоялся? Так все очень просто. Его об этом сначала попросил сам Владимир Ильич Калашников, который каким-то образом узнал об очередной готовящейся критической статье. Ю.П. Изюмов ему мягко отказал. После этого первый секретарь обкома позвонил коллеге – заведующему идеологическим отделом ЦК КПСС Александру Семеновичу Капто, который, в свою очередь, позвонил и.о. редактора Изюмову. После звонка такой «тяжелой артиллерии» статья И.Н. Гамаюнова была снята. Об этом позже в деталях напишет сам Игорь Николаевич.21
Что же было в той статье «взрывоопасного»? Что так возмутило людей и стало последней каплей? Помимо известных вещей про канал «Волго-Дон2», ошибки в мелиорации («угробление поймы») и т.д., обращалось внимание на жестко-авторитарный, подчас высокомерный стиль первого секретаря обкома. Но и это было не таким важным. Из статьи выяснялось, что дочь Калашникова получила квартиру в нарушение всех правил. То есть первый секретарь обкома злоупотребил служебным положением и сделал дочери квартиру в обход общей очереди.
Сейчас это вызовет смех у молодого читателя – «нашел злоупотребление!». Действительно – на фоне непонятно как полученных миллиардных состояний и супердорогой недвижимости представителей нынешней российской управленческой «элиты», улучшение жилищных условий замужней дочери руководителя области в виде предоставления ей вне очереди отдельной квартиры сейчас выглядит абсолютной ерундой. Но тогда это было серьезное злоупотребление. В очередь на получение квартиры от государства по всей стране стояли миллионы людей. В Волгограде – десятки тысяч. Дело в том, что, если бы В.И. Калашников был «простым смертным», его дочь не смогла бы даже попасть в льготную очередь на улучшение жилищных условий, поскольку проживала со своей семьей в большой квартире отца – первого секретаря обкома.
Мне хорошо известна та квартира, поскольку мы жили в том же подъезде, в точно такой же квартире, только на другом этаже. Это 4-х комнатная квартира с двумя большими лоджиями и балконом. Размер квартиры (135,2 кв м – общая и 80 кв м – жилая) была достаточной, поэтому формально не было оснований для отселения дочери и ее семьи. Но, по мнению В.И. Калашникова, первый секретарь обкома имел какие-то официальные льготы на излишек жилья. В общем, квартиру его дочери предоставили в обход всех правил и это взбесило людей.
Вообще «квартирный вопрос» в советское время был одним из серьезных прегрешений, который портил карьеры партийных работников. Людей лишали должностей и исключали из партии за малейшие махинации с жилплощадью. Это считалось серьезным злоупотреблением служебным положением и КПК (комитет партийного контроля) обычно жестко реагировал на эти вещи. Злоупотреблением считалось предоставление квартир вне очереди своим родственникам. Конечно, как всегда на Руси, были исключения. Кому-то можно было так делать, а кому-то нельзя. Категорически нельзя было партработникам до уровня первого секретаря райкома или среднего размера горкома. Но, как видим, с секретаря обкома и выше на эти вещи уже смотрели сквозь пальцы. Про секретарей ЦК и членов политбюро, я думаю, и говорить нечего.
В связи с этим мне вспоминается случай В.Н. Якушева. Когда папу в 1985 году избрали секретарем обкома, первым секретарем Урюпинского горкома КПСС стал Виталий Никитович Якушев – бывший председатель колхоза в том же Урюпинском районе. Его колхоз был одним из лучших в районе. Якушев был папиным протеже и действительно хорошим руководителем. Я его знаю лично, он мне всегда импонировал. Как только Якушев стал первым секретарем, он начал строить себе дом, отказавшись от государственного/партийного жилья, в котором наша семья прожила 12 лет. Мне тот дом казался достаточно большим. Четыре комнаты, сад, летняя кухня. У нас с сестрой были свои комнаты. Большая кухня в доме. Все удобства.
Дом первого секретаря Урюпинского горкома КПСС, в котором наша семья жила с 1973 по 1985 годы (современный снимок).
Но, видимо, для председателя колхоза это был не уровень. Мог себе позволить. В общем, он начал строить себе в Урюпинске другой дом. Это мгновенно стало известно в ЦК и его тут же сняли с работы. За что? Ведь человек строил за свои. А не положено было первому секретарю горкома строить свой дом. Был дом горкома – в нем и живи. Хорошо, что из партии не исключили. То, как поступили с Якушевым, – это был идиотизм, конечно. Вместе с тем, это дает представление о том, какими чувствительными были вопросы жилья не только для обычных жителей СССР, но и для партноменклатуры.
Как подтвердили последующие события, статья в «Огоньке» была лишь поводом, а глубинные причины созрели давно. Все развивалось стремительно. «Волгоградская правда», орган Волгоградского обкома партии, 18 января перепечатывает статью Гамаюнова. Там же помещается ответная статья Калашникова «Кому это выгодно?», где он пишет, что «утверждения И. Гамаюнова – безответственные, более того – провокаторские»22. Ответы первого секретаря обкома еще больше обозлили людей и лишь подхлестнули ситуацию. На следующий день, 19 января, собирается митинг в политехническом институте, который ведет первый секретарь Центрального райкома комсомола В. Трофимов. В зале, рассчитанном на 300 сидячих мест, – 600 человек. Студенты, преподаватели, общественники.
Волгоградский комсомол в то время был в авангарде демократических процессов, активно поддерживал идею обновления (в том числе поколенческого) партии. Именно поэтому за год до описываемых событий второй секретарь Волгоградского обкома ВЛКСМ 30-летний Александр Киселев победил 65-летнего Юрия Бондарева на выборах в народные депутаты СССР в одномандатном округе в Волгоградской области. «Мальчишка», «выскочка» обошел знаменитого советского писателя-фронтовика, Героя Соцтруда, лауреата Ленинской и нескольких Государственных премий СССР, участника Сталинградской битвы. И где – там же, на «Cталинградской земле»! Тогда это был шок для многих.
На тот митинг в политехе пришел сам Калашников и обвинил студентов «в нападках на партию и социализм». Вот как все это описывает в «Комсомольской правде» корреспондент газеты Д. Шеваров: «… В ответ Трофимов обращается в зал: “Кто из вас, товарищи, против социализма?” Поднимается одна рука. “Кто из вас против КПСС?” Поднялись 13 рук. В итоговом документе участники митинга подчеркнули, что они не против партии и социализма и даже не против лично Калашникова, а против консервативной политики бюро обкома КПСС».23 А кто эту «консервативную политику» тогда определял в бюро обкома? Угадайте с трех раз, как говорится.
В тот же день собирается пленум Волгоградского горкома КПСС, который ведет папа. Формально пленум посвящен обсуждению вопросов укрепления партийной и государственной дисциплины, поэтому в своем докладе папа ни словом не обмолвился о статье в «Огоньке», но, разумеется, в прениях без этого не обошлось. Борис Навроцкий (заведующий кафедрой Инженерно-строительного института) предлагает бюро обкома в сложившейся ситуации уйти в отставку. На пленуме выступает В.И. Калашников и приводит известные уже аргументы в свою защиту, полемизируя со статьей Игоря Гамаюнова.24
Дальше – по нарастающей. В субботу, 20 января, проходит областная конференция ВЛКСМ, где принимается резолюция «Об отношении к процессам демократизации в областной партийной организации». Комсомольцы области призывают незамедлительно созвать внеочередную партийную конференцию, на которой избрать новый состав обкома партии, бюро и его первого секретаря. «Дожили… Яйца курицу учат!», – возмущаются в прениях представители обкома КПСС.25
Несмотря на призывы старших товарищей сгладить ситуацию и не принимать жесткую резолюцию, по требованию делегатов конференции именно она и принимается. В ней, в частности, говорится: «На наш взгляд, перестройка в областной партийной организации отстает от общественно-политических процессов, происходящих в нашей области. Правда заключается в том, что нарастает дефицит доверия коммунистов области к своему политическому руководству…»26. Очевидно, что не только в Волгоградской области перестроечные процессы в партии не соответствовали динамике общественно-политических процессов в стране. Именно так ситуация обстояла во всей партии вплоть до уровня ЦК. Причем как раз в Центральном Комитете КПСС с демократизацией было хуже всего.
21 января – первый массовый митинг у Театра музыкальной комедии на Центральной набережной. Это был, наверное, самый важный митинг, который и переломил ситуацию. На нем приняли резолюцию с требованием отставки бюро обкома и его первого секретаря, срочного созыва внеочередной областной партийной конференции. В отношение Калашникова также звучали требования о сложении с себя полномочий народного депутата СССР. Народ в буквальном смысле слова гудел от негодования!
Папа пошел на этот митинг – единственный из членов бюро обкома, да и вообще партработников. Он не пропустил ни один из тех митингов. Его освистывали, но он все равно выступал на каждом из них. Он искренне считал, что обязан там быть. Я скажу больше: ему нравилось среди людей. Я думаю, он испытывал потребность туда ходить. Ему была важна такая публичная политика. Он чувствовал себя в своей стихии. Это может показаться удивительным, но аппаратная работа не просто не отбила у папы потребность в публичной политике – наоборот, скорее, обострила это желание. Те, кто работали со отцом, знали его лично, подтвердят, что он терпеть не мог интриги. Его стиль был открыто обсуждать проблемы, называть вещи своими именами.
Папа выступает на одном из многочисленных митингов, проходивших в Волгограде в январе – феврале 1990 года.
Папа на одном из митингов.
Папа на волгоградских митингах зимы 1990 года.
Папа с мегафоном на митинге в Волгограде.