То, что Советам тогда перешла власть от партийных органов – не фигура речи, а свершившийся факт. В принципе, перетекание кадров из партаппарата в исполкомы и обратно было стандартной практикой задолго до перестройки, но поскольку всем руководила КПСС исполкомы и Совмины СССР и союзных республик всего лишь выполнял указания ЦК и политбюро, не имея возможности формировать свою политику. На XIX партконференции было принято решение о сокращении партаппарата и постепенной передачи функций управления народным хозяйством Советам народных депутатов с их исполкомами и Совминами. Туда же переводились и партийные кадры. Хорошие кадры. Из райкомов в райисполкомы, из горкомов в горисполкомы, из обкомов в облисполкомы, из ЦК в Совмин и Верховный Совет. После отмены статьи 6 Конституции в марте 1990 года в райкомах, горкомах и обкомах уже не осталось отделов, руководивших хозяйством. Только в ЦК еще сохранялись какие-то отраслевые отделы, но и они, по-моему, к июню 1991 года были полностью переданы в ведение правительства.

Все это привело к тому, что сложилась странная, даже смешная ситуация. Папа и мне рассказывал, и в мемуарах упоминал, что народ по привычке все равно продолжал ходить в обком, не надеясь на помощь в исполкомах. И люди обижались, когда папа им говорил, что все передано в исполкомы – идите туда. Типична ситуация, когда люди жаловались, что «в советах ничего решить нельзя, помогите, Александр Михайлович, решить вопрос». И первый секретарь обкома решал вопрос, хотя уже не был обязан решать. И так было на всех уровнях по всей стране.

Люди сначала шли в Совет, потом, не найдя там помощи, по старинке заворачивали в дверь рядом. Такое двоевластие, что ли. Но нет, не совсем правильно ту ситуацию называть двоевластием. Формально КПСС к июню 1991 уже не управляла страной. Да, генеральным секретарем партии был президент, в исполкомах и Совминах сидели члены КПСС – все так, но как политический институт партия уже не принимала управленческих решений. Был как раз переходный период. Партия сосредоточилась на своих внутрипартийных делах, постепенно приходя к пониманию того, что сейчас для нее важнее всего разобраться в своей собственной идеологии. То есть продвижение идей – по возможности современных – вот главное.

Папа пришел к этой мысли, я полагаю, уже в конце 1960-х гг, во время своей учебы в ВПШ, и все последующие годы практической работы только укрепили его в необходимости модернизации партии. Я уже писал о его многочисленных нововведениях по созданию системы обратной связи между Волгоградским городским комитетом партии и горожанами, по выработке политической предвыборной платформы Волгоградского горкома КПСС. Был накоплен неплохой опыт, и папа очень хотел его распространить на всю партию. Для этого он написал диссертацию, в которой весь этот опыт систематизировал. Писал сам. Разумеется, ему помогали с проведением соцопроса и обобщением результатов работы с горожанами, но над текстом он честно работал сам. Я у него тогда спросил, зачем ему это. Он мне ответил, что это важно для продвижения его идей в партии. «Одно дело – когда ты предлагаешь свой опыт просто в качестве секретаря горкома. Но если ты этот опыт описал в диссертации и защитил ее, то твои слова звучат совсем по-другому. От них уже сложно будет отмахнуться в аппарате того же ЦК», – говорил он.

Диссертация называлась «Общественное сознание в условиях социального напряжения: особенности партийного влияния» и была выполнена по специальности 09.00.02 – теория научного социализма и коммунизма в Академии общественных наук при ЦК КПСС и там же защищена 12 июня 1990 года. Да, именно в день голосования по Декларации о независимости РСФСР на съезде народных депутатов. Папы не было на том заседании, поскольку как раз в этот момент он отвечал на вопросы членов диссертационного совета на юго-западе Москвы, в Академии общественных наук. Поэтому в стенограмме того исторического заседания напротив папиной фамилии стоит «не присутствовал».

Догадываюсь – вы сейчас задаетесь вопросом, как это загруженный партийный руководитель мог отучиться в аспирантуре и сдать кандидатский минимум для защиты? Скорее всего, вы сейчас воскликнули про себя: «Ну понятно, «нарисовали»! Дело в том, что еще во время учебы в Высшей партийной школе при ЦК КПСС в Москве (он там учился в 1967-69 гг. очно, на базе своего первого высшего инженерного образования), папа сдал два кандидатских экзамена. Поскольку из трех экзаменов, составлявших кандидатский минимум, первые два были везде одинаковые (марксистско-ленинская философия и иностранный язык), которые папа сдал на «отлично», ему оставалось сдать специальность. Текст диссертации был готов и папа планировал сдать специальность и выйти на защиту в 1971 году. Но, как это часто бывало в нашей стране, «концепция поменялась» после очередного решения политбюро и пленума ЦК – папина диссертация по хозрасчету оказалась неактуальной, поскольку свернули «косыгинские реформы». Кстати, тема диссертации была «Опыт организации и эффективности внутрихозяйственного расчёта (на примерах Даниловского района Волгоградской области)». Его сразу по окончании ВПШ в 1969 году назначили вторым секретарем Даниловского райкома КПСС, поэтому для работы над диссертацией папа прикрепился в качестве заочного аспиранта к кафедре в Волгоградском сельскохозяйственном институте. Вполне логичным был и выбор предмета исследования – внедрение хозрасчета в даниловских совхозах. Тогда это было весьма прогрессивной формой хозяйствования, приносившей хорошие результаты. Имелись и проблемы – обо всем этом и была диссертация. Мама рассказывает, что папа писал текст кандидатской по вечерам, с большим усердием и увлеченностью, поскольку ему это очевидно нравилось. Папина диссертация даже стала предметом шутливого стихотворения, написанного мамой по случаю папиного 31-летия 22 июня 1971 года. Мама в стихе обыгрывает трудности с названием диссертации, которые, очевидно, папа испытывал в ситуации сворачивания хозрасчета:

«А в этом месте быть должно

(И, между прочим, уж давно)

Названье диссертации.