- Он вскоре покинет тебя, вновь сменив на нашего министра магии, Остиуса Иуанку Густаиутча, действующего министра.
Этот Густауитч был любовником лорда Малфоя до… тебя, и станет им вновь, когда Люциус поймёт, что его план по внедрению на рынок торговли оружием даже между магическими странами саботирует министр своими златычами.
Тогда лорд Малфой и переметнётся к старому, крышующему его бизнес любовнику, столь важному, что он откажется даже от своей «единственной любви». От тебя, ты, который не дурачок.
И останемся мы с тобой вдвоём. Не любящий меня ты и любящая тебя превыше чести и жизни я, твоя супруга несчастная.
Но от меня тебе не ускользнуть, Ремус любимый мой. Купим мы тебе нового миленького, я и стану ублажать тебя им. Не права была я, забросав в комоде твоего прежнего миленького стиранными домашними эльфами носками. Вот и протекло в нём что-то из внутренней начинки. А что, не знаю я. Но ведаю лишь по гаданию по чаинкам, что более не пригоден… этот твой миленький к ублажению тебя.
А чаинки редко лгут, значит, правда это всё. И поломался твой миленький не знаю, отчего. Если бы знала, то я уж давно починила его, чтобы доставлять тебе желаемую, знаю это, радость.
Тебе больно, Рем, любимый мой, единственный?
- Да, Луна, любимая моя, заботливая, моя единственная… женщина.
- Ты и впредь будешь заводить великосветские связи с мужчинами?
- Не… знаю, Луна, тянет меня к мужчинам, и Остиус Густавич мне очень понравился в тот, единственный раз, когда я видел его за ужином у Люциуса.
- Значит, разовьётся второй вероятностный путь твоей судьбы, Ремус мой неугомонный. Велено птичьим, галочьим полётом, сойтись тебе с Остиусом. Не хотела я говорить тебе об этом, но раз ты уже сейчас чувствуешь склонность к нему, то быть вашему роману, правда, недолгому потому, что не понравится тебе наш министр в постели. Слишком жесток он с любовниками своими. Ну да сам узнаешь, когда время ваше придёт, а будет это уже вскоре.
- А как же Люц… Люциус, то есть? Без меня…
Он же так любит меня…
- Он вскоре разочаруется в тебе, когда между вами случится один конфуз.
Луна отвечала твёрдо, словно дело не касалось постыдных амурных похождений её супруга во Мерлине и пред глазами людей. Она говорила отрывисто потому, что ей, как Прорицательнице, как женщине, наконец, было попросту больно живописать новую любовь своего мужа к мужчине. Она знала, что и эта «любовь» не надолго, максимум, недели на две-три, не больше. Ремус вскоре утомится не кончать во время секса с Густауитчем, но она, Луна, воздержится от соединения с супругом в эти недели, чтобы тот навсегда отвадился любить мужчин.
… Так или иначе, но прежняя, почти девственная мисс Лавгуд вызволила мужа из министерского карцера. Чего ей это стоило, скольких министерских Ауроров, прошедших через неё и не по одному разу, лучше умолчать. Зато Луна впоне удовлетворилась грубыми Аурорами, думавшими, что они доставляют боль, но на самом деле лишь слегка чесавшими её причинное место, пока не… начесали.
Луна поднялась с четверенек и скомандовала опешившим Аурорам:
- Господина Директора Хогвартса сюда. И отпустить его со мной. Вы все надоели мне, мальчики.
От такого заявления бывалые, хоть и застоявшиеся министерские Ауроры выпали в густой осадок, лица их окрасились непрошеным румянцем, но приказ «свободной, не проходящей «по делу» и не привлекавшейся, не участвовавшей, не состоявшей, зато отменно горячей «давалки» они беспрекословно выполнили.
Луна оправила мантию и, как ни в чём не бывало, обратилась к мужу: