Вдруг Люпин почувствовал что-то липкое на члене, схожее по консистенции с кровью. Он вышел из Луны и попросил её зажечь свечи. Да неужели? Неужели он спровоцировал такой желанный им обоим выкидыш? Точнее, кровотечение.

Свечи загорелись, и тотчас по спальне распространилась злоебучая, насыщенная, ароматическая воня. Но сейчас даже она не ебошила Рема по голове, ему было интересно другое, он припал носом к простыне, где расплылось тёмное пятно и обнюхал его по ликантропьей, богатой обонянием привычке. Но даже человеческого чутья оказалось достаточно, чтобы Люпин уловил терпкий запах отошедших кровей жены, содержащих и саму оплодотворённую каким-то насильником яйцеклетку. Так Луна сама скинула негожий плод?! А всё из-за его, Ремуса, умения довести женщину до сильного оргазма, такого, который вызвал маточное кровотечение!

- Ну, что там, Рем, любимый? - воскликнула в нетерпении Луна.

- Кровь на простыне, кажется, твоя беременность закончилась, не успев толком начаться, моя… дорогая Луна.

Ремусу больше не из-за чего было жалеть супругу, поэтому он, не утешая, не назвал её приятным, обращённым только к Люцу, ласковым прозвищем. Он сделал своё дело, значит, пора ему и удалиться. Люпин лёг на бок, взял палочку и произнёс Кровоостанавливающее заклинание Северуса, удававшееся и ему, причём хорошо с самой первой попытки, а всё тренинг:

- Solidus sanguae!

И, уверенный за успех произнесённого заклинания, отключился с таким храпом, что утомлённая бесконечными событиями ночи и утра Луна была вынуждена проспать до ланча на мягком диване в своём кабинете, укрывшись одной простынёй. Одеяло осталось скомканным в неприглядную груду на спящем и выводящем носом и ртом рулады столь же уставшем Реме.

- Как только лорд Люциус выносит пуленепробиваемый храп моего Ремуса? Или они не спят вовсе, но только занимаются сексом? Нет, Ремус как-то говорил мне, что хорошо выспался у своего… друга. Да, друга. Так мне легче думать о лорде Малфое, который ещё долгое время, наряду с герцогом Густауитчем, будет занимать внимание и большую часть любовного пыла супруга, по закону Мерлинову, должного быть только со мной, а не разгуливать от одного мужчины к другому, потом к третьему…

Ведь будет и третий, и пятый, и много больший. Ремус попал в свет, а там приличное общество педерастов и бисексуалов.

Но против чаинок не пойдёшь.

Луна подумала об этом немного прежде, чем провалиться в глубочайший сон, из которого вывел её супруг, тоже осуществивший давнишнюю мечту. Он проспал даже ланч, а потому посвежел и был полон сил для поздней работы с Отделом Надзора за Учебным Процессом вполне себе цивильного Министерства магии. Не то министерство, не то отдел были рассержены за перенос Выпускного бала на такого своевольного господина Директора, менее полугода занимающего эту высокую должность, но накрутившего столько…

Что даже блистательный ОНУП всем составом был не в состоянии разобраться.

В кипе деловой корреспонденции бодрый Ремус не нашёл извинения за проступок даже от бравших его ещё пьяным оперативников. Ну, да и хрен с ними! Хорошо, что Луна…

Луна же ради него потеряла честь.

Первым делом на рабочем месте, разобравшись с ОНУП и письмами, господин Директор послал хогвартскую сову к лорду Малфою, чтобы сговориться о совместном проведении предстоящей ночи. Люциус ответил тотчас, как только получил «коротенькое» послание Ремуса, гласившее:

«Лорду Люциусу Абраксасу Малфою,

Малфой-мэнор,

до востребования,

сугубо лично

Дорогой, любимейший Люц!