Синяя вспышка! Такой силы, что Кетиш едва не ослеп! Безголовый просто… разорвал фонарщика, разорвал изнутри, разбрызгал в кашу, в фарш! Сам при этом замерцал, покачнулся… но выстоял, остался цел… а фонарщик сдох, фонарщик сдох!

— …фонарщик сдох!!!

Кетиш не сразу понял, что это кричит он сам. Кричит, как оглашенный… но и продолжает пырять копьем! Вместо щитов по обе стороны валы трупов, скауты лезут сквозь них, перебираются напролом… от хоругви еще хоть кто-то остался?!

Юноша рывком выдернул пику из очередного скаута… и наконечник остался в жесткой шкуре. Растерянно глянув на сломанное древко, сквайр отбросил его — и схватился за знамя. Лик Пресветлого полыхнул будто пламенем, святыня отпугнула исчадий, чей фонарщик сдох, и Кетиш попятился, подался назад.

— Командо-о-о!.. — завопил он, тут же осекаясь.

Граф Бода лежал навзничь, и кровь стекала по подбородку. Изгрызенный, порванный когтями, он не бросил меча. Вокруг громоздились мертвые скауты… но живых было куда больше.

Остатки хоругви собрались здесь. Уцелело меньше четверти — полсотни щитников, тридцать пять лучников, двадцать два рыцаря Геона, шесть заряд-алхимиков и всего один чародей, да и тот выжил случайно. Фонарщики именно к чародеям тянулись в первую очередь, а их руны почти не помогали.

Вот, снова синий свет!.. Один фонарщик подплыл совсем близко, поднял шар, сбирая скаутов, указывая на последнего чародея… но замер. Он вдруг раздвоился, расплылся, замерцал… а потом лопнул точно так же, как первый! На его месте опять оказался безголовый… он убил второго фонарщика!

Теперь их осталось только двое. И эти двое забыли о хоругви, переключились на это новое загадочное исчадие. Часть скаутов продолжала безумно нападать, но других фонарщики призвали к себе, стали бросать на безголового.

А тот продолжал носиться по полю своим странным манером. Расплываться, на миг становясь длиннющей шеренгой призраков, проходить сквозь скаутов, горы трупов и громовые котлы.

Даже гниль изнанки ему не была преградой! А ведь ее стараются не касаться и сами исчадия!

Рыцари Геона воспрянули духом. Даже если безголовый им не друг — он точно враг их врагов!

И пока фонарщики с ним сражались, остатки хоругви вернулись к правильной тактике. Восстановили стену щитов, отпугнули скаутов ликами Пресветлого, сожгли остатки шумелок, а чародей запалил столбовые руны. Пока безголовый ускользал от синих вспышек, сам шваркал чем-то вроде алхимического пламени и одно за другим разрывал исчадий своими шипами, рыцари Геона снова перешли в наступление.

— Держим позицию! — выкрикнул Кетиш, который каким-то образом стал главным, хотя были здесь сквайры и поопытней. — Щитники — сдвинуться!.. коли!.. к громовым котлам!

Лопнул третий фонарщик. Безголовый достал еще одного. На его черной шкуре появились опалины, странные потеки — но неведомое исчадие продолжало свою одинокую битву.

Одинокую?..

— Поможем ему! — вскричал Кетиш, размахивая знаменем. — Вперед, рыцари Геона!

Щитники зашагали тяжелой поступью. Их набирали из самых рослых и крепких парней. Тех, кто и без укрепов мог выдержать натиск скаута, остановить рвоту плевуна и устоять перед напором чурок. Сейчас они шли, пригнув головы, ничего перед собой не видя — а из проемов раз за разом вылетали пики.

Это была безумная, кровавая сеча. Совсем не похожая на обычные стояния, когда большую часть работы делают руны и громовые котлы, когда большую часть исчадий истребляют на расстоянии. Четверо фонарщиков разом — дело небывалое, и они спутали все карты… но и рыцарям Геона Пресветлый послал небывалого союзника!

Великое солнце давно уже закатилось, полный день сменился тусклым. В свете малого солнца безголовый убил последнего фонарщика, а остатки хоругви расправились с остатками исчадий. Несколько скаутов все же разбежались по окрестностям, но их придется отлавливать уже потом — кони мертвы, да и всадники толком не держатся на ногах.