— Попытаться разведать, — девушка воодушевилась вниманием капитана, — где враги. И нанести удар… Думаю, Ян сможет предложить что-то более конкретное. Может, объединиться с другими лагерями. Говорят, что магов в Насаде не так уж много. Руйса не раз предупреждал… — девушка осеклась, не зная, стоит ли упоминать о Хозяине. Ведь это может повлечь подозрения, расспросы. — Так говорят… что слухи давно ходят о нападении насадчан. Но король был слеп — собирал армию для нападения, а надо было защищаться. Недооценив врага, подверг Минд страшной опасности… и сам погиб.
— Да как ты смеешь судить короля! Капитан, за такие слова мальчишку надо выпороть! — зашипел низенький офицер, но Роверо лишь отмахнулся.
— Не те сейчас времена, когда за правду бьют, — сурово произнес молодой командующий. — Возможно, лишь она и даст шанс уцелеть. Я не спрашиваю тебя, Фил, откуда ты все это знаешь. Сдается мне, не так просты вы с приятелем-шатранцем. Если ты прав и бояться магии не стоит, то надо попробовать хотя бы отомстить за бравого генерала. Старший капрал Бум! Приведите шатранца…
Кошчи приближался к озеру. Еще издалека он приметил одинокую фигуру на песчаном берегу. Он был прав: насадчанин терпеливо ждал возвращения нового знакомого.
— Долго тебя не было, — с грустью произнес молодой маг, ловко кидая голяш в озеро: на поверхности воды Кошчи с удивлением узрел замысловатое кружево, покачивающееся на волнах. Еще один мелкий камешек послушно занял свое место в одной из витиеватых линий. — Ну как, нашел Хозяина?
— Нашел, — кивнул Кошчи, осторожно пробуя носком ноги импровизированное покрывало, украшающее озерцо. К его изумлению, по нему теперь можно было ходить, словно по суше. — А ты что тут устроил?
— Скучно, — отмахнулся парень и с любопытством уставился на Хозяина. — Ну, какой он? Правда, что утром он младенец? А правда, что он всегда разный? А он как разговаривает?
— Сколько вопросов, — чуть повел плечами Кошчи. — Уже поздно и я устал. Если хочешь узнать, иди сам посмотри! Если не будешь сомневаться, может, и найдешь…
Он еще раз наступил на каменное кружево, убеждаясь, что оно непоколебимо. Вздохнув, — вечерний моцион отменяется, — Кошчи растянулся на еще теплом песке. Насадчанин, не в силах смириться с жестокостью путника, и не думал отступать:
— Все равно, до утра бесполезно! — нетерпеливо взмахнул он руками. — Хозяин только утром воскреснет — с первыми лучами солнца!
— Раз бесполезно, то и разговаривать не о чем, — буркнул Кошчи и закрыл глаза: у него абсолютно не было желания сейчас общаться с кем бы то ни было. — В любом случае, нужно дождаться утра…
Он лежал на остывающей земле и слушал шаги насадчанина, который, не в силах смириться с необходимостью снова ждать, ходил вокруг его тела. Кошчи вздохнул: может, тишина и сон принесут покой его душе. Сейчас он почти жалел о том, что вновь обрел чувства. Тот, что мечется между противоречивыми желаниями, должен принимать решения. А Кошчи уже давно разучился это делать. Нет, конечно, он с легкостью решал судьбы других людей. Тех путников, что приходили к Хозяину мертвой воды за советом и помощью. Так долго, что он уже стал презирать никчемных человечков, не способных взять на себя ответственность за свою судьбу.
Теперь он всем сердцем понимал те мучения, что испытывал каждый из них. Конечно, выбор Кошчи был гораздо жестче и более непредсказуем… Так приятно помечтать о том, что могло бы быть с ним в новой, — полной чувств, — жизни!
София. Нежная, мягкая, смешливая и одновременно робкая, словно изящная стрекоза на цветущем лугу. Она видела краски жизни, путь порой и весьма мрачные. Но жила и принимала все таким, каким видела. Не приукрашала, не принижала. Просто радовалась аромату цветов, яркому солнышку, веселому ржанию черного жеребца, которого Кошчи ей когда-то подарил…
Он сейчас мог себе представить, как они идут по шумному лесу, держась за руки. Как девушка заглядывает Кошчи в глаза: пытливо и немного смущенно, как она всегда это делает. Но теперь он отвечает Софии мягкой улыбкой. Как рука ласково касается атласной кожи на светлом личике. Кошчи почти воочию вдохнул аромат волос Софии… Суровые тиски нежности сжимали сердце мужчины, не зная жалости и передышки. Кошчи уже задыхался от яркого потока ощущений и образов. Да! Так могло бы быть…
Если бы не одно но: если старик прав, то Кошчи уничтожит обитателей мира… и саму любовь, если сейчас пойдет на поводу собственных чувств. Вот это было уже по части Хозяина: уничтожать он привык за долгие столетия. Убивал с легкостью, будто играючи обращался с чужими жизнями. И как теперь поступить со своей? Жить дальше — бесчувственным чурбаном сидеть в своих пещерах и равнодушно наблюдать, как некогда любимая женщина стареет и умирает, не дождавшись ответной ласки? Или рискнуть и позволить себе напиться из родника живой воды. Может, старик ошибается? Может, голоса просто призовут еще одного Хозяина. А он, теперь живой, будет наслаждаться полным существованием!
Но мудрость мертвой воды, что жила в Кошчи, не взирая на появление чувств, тихо и спокойно шептала: нет у тебя будущего. В любом случае. Ты мертв и это навсегда. И если выпьешь живой воды, то не ты будешь жить… а скорее умрет весь мир, подчиняясь воле живого мертвеца.
Кошчи застонал и распахнул глаза, вперив взор в холодное небо. Равнодушные звезды наблюдали за ним, словно ожидая, когда Хозяин примет решение. Мужчина не мог себя обманывать бесконечно: решение принято давно… и не им. И пытаться искать иной участи просто глупо. Он уже смирился раз — тогда, много лет назад, когда обнаружил мертвую воду. Теперь идти поп проторенной дорожке было легче… и одновременно труднее. Тогда он делал свой выбор, теперь просто следовал ему.
Рывком сел и с ненавистью уставился на озеро, покрытое каменным кружевом. Зарычав от неуемной ярости, Кошчи стукнул кулаком по краю плетения: мощный взрыв потряс землю. Сеть мгновенно рассыпалась в пыль и растворилась в водах. Земля все еще содрогалась: она трещала и стонала, словно старое высохшее дерево под напором ураганного ветра. И, не выдержав колебания таких разных сил, растрескалась, словно сухая глина. Озеро стремительно стало мелеть. Кошчи растерянно наблюдал, как в густом иле, оставшемся на дне бывшего озера в панике плещутся серебристые рыбки.
На шум из кустов вылетел заспанный насадчанин и оторопело посмотрел на озеро: