Роверо медленно перевёл взгляд на мальчика, минуту смотрел на него молча, все более хмурясь. Под мрачным взглядом София, изображающая из себя худосочного мальчика, окончательно сникла. Капитан чуть растерянно моргнул и бросил наставнику:

— Этого болтуна — на кухню. Рано ему воевать. А дисциплине у котлов можно научиться не хуже чем в строю.

Роверо двинулся дальше, делая вид, что не заметил тычок локтем под рёбра, которым красный, как рак, шатранец наградил своего соседа.

Полевой кухней командовал тощий и длинный Тьи. Как человек с таким телосложением мог стать поваром, было загадкой не меньшей, чем как, много лет состоя при армейской кухне, можно ухитриться не прибавить ни фунта весу. Предыдущий кашевар был изгнан с позором и немало бит при этом за воровство. Тьи вызвали по протекции Бума. Новый мастер котлов и сковородок быстро разогнал всю кухонную обслугу и начал клянчить у старшего наставника новых людей. Необходимые поварята нашлись без труда, кого только не успел рекрутировать бывший командующий… Новую команду Тьи, первым делом, накормил, затем распределил обязанности и для завершения процедуры знакомства молча показал увесистую ложку, медленно вытащив ее из-за пояса. А чтобы все хорошенько уяснили, звучно хлопнул ею по лбу рядом стоящего деревенского увальня с сильно косящим глазом.

Утро в кухонной команде начиналось рано. Первыми поднимались водоносы и костровые. За час до всеобщей побудки вставал сам Тьи. Если к этому времени вода в трёх огромных котлах не начинала закипать — в дело вступала знаменитая ложка. Даже самая простая, солдатская каша выходила у мастера так, что и сам капитан не брезговал угоститься ею. Тьи был везде, всё замечал и везде успевал. Просто не могло такого случиться, чтобы без усиленного пайка остались лазарет, карцер или караул. Мизерный набор продуктов, положенный королевскому войску, с лихвой покрывался подношениями местного населения, с которыми шеф-повар быстро наладил взаимовыгодный обмен. Что менялось на дары природы — никто не знал, но даже старший писарь Шток, проводя ревизию, не смог ни к чему придраться.

Софии досталось место на разделке овощей, в компании двух подростков, сбежавших в армию в надежде прославиться. Военный мундир сделал ее почти неотличимой от других. Разве что выглядела София настолько симпатичным мальчишкой, что не было отбоя от деревенских девушек. Смазливого пацана солдаты сперва хотели побить, чтобы не отбивал у них девчонок… Но потом поползли слухи, что поваренок общается только с тугоумным шатранцем.

После нескольких напряжённых минут выяснения отношений, недовольный принц был вынужден признать, что в их ситуации лучше быть пришлым недоумком, чем шпионом недружественной державы. В целом же — все складывалось неплохо. Хотя у Циоана и была в прошлом неплохая воинская подготовка, физический труд и свежий воздух явно шли ему на пользу. Мальчишка словно попал в свою среду, только теперь он мог показать способности и быть уверенным, что похвала идет за дело, а не за звание. И то, что Яна, — как теперь называли принца, — капитан выделял как отличного воина — настолько льстило Циоану, что тот старался еще больше, забыв о капризах.

Две недели пронеслись незаметно: София и принц даже не помышляли о побеге. Однажды утром София вызвалась отнести легкий завтрак в шатер командующего. Роверо хорошо относился к поваренку: девушка чувствовала, что тот подозревает о ее маленькой тайне, но так же ощущала, что молодой капитан не выдаст Софию. Не дожидаясь разрешения, она проскользнула в приоткрытую щель полога и, вскрикнув, уронила поднос с завтраком для Роверо.

На столе, окруженном высшими чинами офицеров, лежала отрезанная голова старого генерала. Глаза мужчины были выколоты и смотрели на девушку кровавыми провалами, в рот всунут лист бумаги. Офицеры настороженно смотрели на поваренка.

— Фил, — раздраженно прошипел Роверо. — Тише! Ты хочешь, чтобы в лагере началась паника?

Девушка мелко-мелко задрожала и, бросив беспомощный взгляд на командующего, почувствовала, как по щекам покатились слезы. Сглотнув, она попыталась успокоиться: это же война! Но старый генерал оставил в сердце Софии теплые воспоминания, поэтому видеть то, что с ним произошло, было вдвойне больно.

— Дев… — капитан чуть поперхнулся и продолжил: — Ревешь, как девчонка! Быстро сюда! Еще не хватало, чтобы снаружи услышали…

София прошла к столу, с трудом переставляя ватные ноги, и с ужасом покосилась на окровавленную голову: седые волосы спутались, на шее кожа была словно старый, неловко разодранный, пергамент. Роверо обвел напряженным взглядом мрачных и насупившихся мужчин, обступивших стол:

— Насадские войска уничтожили дворец. Династия Руйс прекратила свое существование…

Напряжение в шатре нарастало. Капитан поспешно выдернул изо рта генерала смятую бумагу и облегченно вздохнул: простое действие далось молодому офицеру с великим трудом. Уже спокойнее он развернул лист и потрясенно уставился на неровные буквы, выведенные кровью… видимо, самого погибшего Арроти.

— Предлагают сдаться добровольно, — отрывисто произнес он, бегая глазами по неровным строчкам, — иначе все погибнут!

— Так может, сдаться? — неуверенно проблеял невысокий мужичок. — Теперь уже все равно…

— Нет! — неожиданно для самой себя заявила София. — Ни за что!

— Сопляк, — раздраженно отозвался мужчина. — Тебя, что ли, главным назначили? Глупый поваренок! Насадчане — сплошь маги! Что мы сможем им противопоставить?

— Говори, Фил, — Роверо так посмотрел на зарвавшегося офицера, что тот съежился в углу. — Молодость не значит глупости! Что ты предлагаешь?