К моему удивлению, он дал мне адрес квартиры в Голливуде и сообщил время встречи. «Барбара хотела бы повидаться с вами наедине», — сказал он.
Я приехал на свидание. Это было уютное убежище; мебель и стены задрапированы тканями, поблескивающими в полумраке. Горели свечи, играла музыка, и в воздухе разливался аромат сандала. Мы с Барбарой долго разговаривали, она читала мне свои стихи. Я это не очень люблю — Джин тоже знакомила меня раньше с образцами своего поэтического творчества, но я подыгрывал Барбаре, ожидая развития сюжета. В какой-то момент я взял ее за руку, но никаких ответных сигналов, которые могли бы побудить меня к дальнейшим действиям, не последовало. Я начал подозревать, что
Наконец она сказала: «Я так одинока. С Кэри у меня одни проблемы. Я хочу с ним развестись. Мне здесь все надоело, я хочу уехать. Вы должны поехать со мной… вы и Джин. Мы поедем на уик-энд в Сан-Франциско, я вас приглашаю».
Сначала у Джин были сомнения. Затея ей не нравилась, но в то же время она — как любая другая звезда на ее месте — чувствовала себя польщенной. В результате мы все же отправились в Сан-Франциско, где у Барбары был огромный номер в гостинице «Марк Хопкинс». Мы провели с ней весь уик-энд, став частью ее развлекательной программы, делали покупки в знаменитом бутике «Гамп», где Барбара приобретала столь любимые ею восточные диковинки. Она по своему обыкновению завалила Джин подарками.
И тут раздался звонок от Кэри Гранта. «Я слышал, что вы провели с Барбарой прошлый уик-энд, — сказал он мне. — Она очень высокого мнения о вас. Мне бы тоже хотелось с вами познакомиться и поболтать. Как насчет ланча на этой неделе?»
Все это происходило в очень сжатые сроки, буквально на протяжении пары недель. Барбара Хаттон стремительно и победоносно ворвалась в нашу жизнь — особенно в мою.
Мы встретились с Кэри Грантом за ланчем. На нем был синий костюм, белая рубашка и полосатый галстук — выглядел он, как всегда, безупречно. За свою жизнь мне довелось знать немало обаятельных людей. Кто-то из них использовал свою харизму для достижения власти (как президент Кеннеди), кто-то был наделен дьявольским чувственным обаянием (как Эррол Флинн и Тайрон Пауэр). Но с Кэри Грантом сравниться не мог никто, его харизма была сродни мощнейшему стихийному явлению. «Олег, — сказал он, — Барбара высоко ценит ваше мнение. У нас с ней сейчас проблемы. Я надеюсь, вы не питаете к ней никакого романтического интереса, в противном случае это стало бы для меня страшным ударом. Если я могу вам доверять, если, как я уверен, у вас с ней нет романа и вы просто друзья, сделайте мне огромное одолжение — замолвите за меня словечко. Станьте посредником между нами, уговорите ее не торопиться с решением, прошу вас».
Не отдавая себе отчета, как и почему это произошло, я уже кивал, соглашаясь на роль миротворца в их конфликте. Я же сказал — этот человек обладал неотразимым обаянием.
На следующий день я пришел к Барбаре на чай и рассказал ей о моей встрече с Кэри. «Он замечательный человек, — убеждал ее я. — Нужно дать ему еще один шанс».
«Нет, — ответила Барбара, — я уже приняла решение. Ничего из нашего брака не выйдет. Да, он самый красивый мужчина на свете, с большим шармом — когда захочет, но на самом деле у него невыносимый характер, и мы с ним абсолютно разные люди… Олег, будет гораздо лучше, если мы с тобой поженимся».
Тут у меня отвисла челюсть. Она продолжала фантазировать о том, как хорошо нам будет вместе; думаю, она считала, что именно так нужно соблазнять мужчин. «Мы созданы друг для друга, мы говорим на одном языке, у нас похожие привычки…» Дальше, в стиле Мерри Фарни, она пыталась прельстить меня обещаниями целого табуна пони для игры в поло (вечно эти пони!) и другими атрибутами роскошной жизни. Только на этот раз я понимал, что это не пустые слова. Барбара Хаттон в качестве свадебного подарка давала каждому из своих мужей по миллиону долларов.
«Я не хочу создавать тебе проблем, — продолжала она, — но если ты решишься развестись с Джин, я буду очень щедра. Думаю, она не понимает тебя так, как понимаю я. Это станет наилучшим решением для всех. Я дам ей миллион долларов отступного, и мы с тобой поженимся».
Она поставила меня в затруднительное положение. «Что я могу сказать? Все это звучит замечательно… и ты замечательная, но не знаю, как я смогу сообщить об этом Джин».
«О, не будь таким эгоистом, — ответила она. — Джин может понравиться эта идея».
«Ну да. Ты права».
И я действительно поговорил об этом с Джин. Я пытался обратить все в шутку, но мне была интересна ее реакция. «Знаешь, ты можешь считать, что я немного стою, но есть люди, которые думают иначе. Ты бы согласилась от меня отказаться?»
«С удовольствием, в любой момент», — засмеялась она.
«А ты бы рассталась со мной за миллион долларов?»
«Я же сказала, я готова сделать это даром».
И тут я пересказал ей разговор с Барбарой, но она продолжала смеяться: «Ты