Мартин молчал. Теперь ждал Рон, застыв взглядом на глазах доктора. Мартин должен, должен это сказать! Он должен произнести слова, которые никогда не сможет произнести сам Рон. Эти слова должны прозвучать вслух! Они должны стать настоящим, чтобы уйти в прошлое, должны стать осязаемой твердью, от которой Рон оттолкнется, чтобы шагнуть в будущее. Мартин качнул головой, мысленно соглашаясь то ли с собой, то ли с Роном.

– Этот мальчик, мистер Митчелл, – Мартин говорил медленно, оттачивая паузой каждое слово, – немой как… ваш… брат… Дэн… Дэн – ваш смертный грех, мистер Митчелл… Дэн – первопричина трагедии вашей жизни… Дэн – ваша вина… и ваше прощение.

Лицо Рона окаменело до серости. Взгляд застыл на неизвестной мысли. Секунда, другая… Мартин тихо опустил руку к ящику с пистолетом. Неужели он ошибся, и в глазах Рона не было мольбы о правде? Неужели он хотел других слов – слов самообмана? Если это так, Рон стал еще более опасен. Нарастающее внутри напряжение придавливало интуитивное осязание происходящего. Мартин отвел глаза в сторону. Этот прием всегда возвращал Мартину свежесть восприятия ситуации, помогал улавливать малейшие нюансы ее развития. Едва выдержав мгновение отсутствия контроля над Роном, Мартин осторожным взглядом скользнул по его глазам, не ощутив опасности, внимательно всмотрелся в их бледную глубину. В глазах Рона под теплеющим изнутри взглядом медленно таяли толстые сколы наросшей за долгие годы душевной боли.

Мартин облегченно закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Да, он – лучший. Он гениален! Мартин представил поочередно тех коллег, что кипят завистливым негодованием под крышками дружелюбных лиц. У миссис Смит желание придушить Мартина прорывается тиком правого глаза. Мистера Витсона выдает подергивание губ. А старая калоша миссис Уитмит чересчур умильно улыбается, нервно теребя неизменный шарфик на шее. Да, они выглядели бы именно так, если бы Мартин Гиббс историю Рона Митчелла публично присоединил к списку своих блестящих побед. Но она навсегда останется исключительным знанием двоих – доктора и пациента. Мартин открыл глаза. Насмешливый взгляд Рона понимающее лежал на лице Мартина.

– Витали в облаках, доктор?

– Грелся в лучах славы.

Высокое напряжение отношений Рона Митчелла и Мартина Гиббса, отключенное от источника питания, спало до уровня обычного человеческого общения.

– Вы простили себя, мистер Митчелл?

– Да.

– Вы вспомнили, что и как случилось?

– Нет.

Мартин, оставаясь в любой ситуации профессионалом, непроизвольно взглянул на диван для гипнотических сеансов. Рон моментально уловил движение глаз доктора.

– Нет, я… не хочу.

– По-другому вы можете никогда не узнать.

– Теперь это не важно. Я знаю главное… Детали ничего не изменят.

– Вы готовы жить с этой тайной?

– Я никогда больше не открою эту дверь. Я не хочу ее открывать. Никогда… Эта дверь ведет в прошлое, и она закрылась, чтобы я жил будущим. Я хочу жить будущим, доктор. Я должен идти дальше.

– Что вы намерены делать?

Рон протянул Мартину газету.

– Вверху справа. Между двумя красными кругами.