Отец молча кивнул.

– Занесите наши вещи обратно в комнаты, – попросил отец портье, когда мы вернулись в гостиницу. – И отошлите повозку. Мы задержимся. Ненадолго.

Заметив наше удивление, отец объяснил:

– Завтра я постараюсь убедить Сунниву.

Наутро сестра и мама захотели пройтись по городским магазинам. Кружева и платки никогда меня не интересовали, поэтому я попросился поехать на остров с отцом. В голове кружилась навязчивая идея – надо сказать, очень рискованная. Если бы отец узнал, о чём я думаю, представляю, что бы он сказал! От одной этой мысли меня бросало в дрожь. Всю дорогу до острова я молчал и волновался, но старался ничем себя не выдавать. Я сосредоточился, погрузился в размышления и не привлекал к себе внимания.

Увидев нас, Суннива удивилась и обрадовалась. Она помахала нам с галереи наверху маяка и спросила, не забыли ли мы что-то и почему не взяли с собой маму и сестру.

Мы ждали ее у входа в маяк. Отец обдумывал, как бы объяснить ей всё помягче и попроще. Наконец она спустилась и села рядом с нами. Когда Суннива поняла, о чём речь, она вскочила и, качая головой, забормотала: ей уже за тридцать, и маяк – вся ее жизнь с тех пор, как она еще пешком под стол ходила, и дедушка просто умрет от разрыва сердца, если его прогонят с острова, а маяк доверят какому-нибудь чужаку, и вообще, память ее отца достойна большего уважения.

– Это, – произнесла она, указывая жилистой рукой в сторону, – наш дом. Дядя, вы же родились здесь! Неужели вы позволите отнять его у нас?

Отец был в замешательстве. Он не знал, что ответить, потому что видел: Суннива права. Хотя по бумагам дом принадлежал муниципалитету Арендала, его ценность измерялась не деньгами: в нем жили радости и страдания, любовь и непонимание, трудности и победы первых смотрителей – старика Арне, его жены и сыновей. Все эти прошедшие годы сделали дом нашим, домом семьи Бьёрнебу.

Я решился. Моя странная, неожиданная идея ждала воплощения. Мне кажется, она незаметно зародилась во мне еще в тот момент, когда я в первый раз ступил на остров. А может, и раньше: пути сознания непостижимы, нам позволено лишь наблюдать за его причудами. Идея, в сущности, была простой: работу в столярном цехе или в северных лесах я бы с радостью променял на службу на маяке. Суннива научит меня всему, и я стану новым смотрителем маяка Арендала.

– Это ненадолго, пока всё не уладится, – сказал я отцу на его категорический отказ.

Он отвел меня в сторону, подальше от ушей и любопытного взгляда Суннивы.

– Ты что, сошел с ума? – холодно спросил он.

– Нет, – ответил я.

– Это не то же самое, что поработать на лесопильне несколько недель, понимаешь?

Я кивнул:

– Понимаю. Но, пожалуйста, пойми и ты. Если бы я устроился смотрителем маяка и остался здесь на острове, Сунниву и твоего отца никто бы не посмел выгнать отсюда!

– Ты должен вернуться в университет. Твоя задача – учиться!

– Я как раз собирался поговорить об этом, – признался я.

Отец удивленно посмотрел на меня.