И хотя Эйнар не рассуждал логически и не искал рациональных объяснений, он вдруг понял, где находится его брат. Но едва родившаяся радость сменилась страшной мыслью о мрачном провале – достаточно широком, чтобы вместить щуплое тельце любознательного ребенка.

– Что? Что такое? – спросил Эйвинд, увидев, как изменилось лицо брата.

– Я знаю, – ответил Эйнар.

– Что знаешь?

– Куда делся малыш.

– Откуда?

– Знаю, – повторил Эйнар и бросился бежать к северной части острова.

– Мы уже были там! – недоумевал Эйвинд и всё же устремился за ним.

Но Эйнар не ответил и не обернулся. Он несся по горячим скалам, перескакивая с одного камня на другой, падая и снова поднимаясь. Эйвинд тоже всё понял и бежал следом. Вскоре они оказались на ладони острова с пальцами-выступами, уходящими в море. Эйнар остановился и оглянулся.

– Где она? – крикнул он. – Где эта проклятая расщелина?

– Там! – Эйвинд бросился туда, где накануне, задумав подшутить над братьями, он острым камнем вырезал на скале крест. Теперь его шутка могла обернуться несчастьем.

Он опустился на колени рядом с узким ущельем.

– Эмиль! – позвал он.

Эйнар встал рядом с ним. Упершись руками в землю и чуть ли не засунув голову в расщелину, он крикнул:

– Эмиль!

Они услышали слабый голос брата, который отражался от каменных стен и шел, кажется, из темных глубин земли:

– Я здесь! – ответил Эмиль.