Время от времени кто-то погибает в море. И среди погибших немало детей. Конечно, подобное редко случается в такие спокойные дни, когда течение слабое и предсказуемое, а вода – нежная, как масло. Но всё же бывает всякое. И никогда не угадаешь, когда и кого море решит оставить себе. Люди, живущие у воды, знают это и принимают. Иногда море возвращает того, кого забрало, иногда – нет.
Арне вошел в дом и сел за стол, глядя прямо на мух, но не видя их.
Море забрало Эмиля. Его сына. Это случилось. И теперь Арне ничего не оставалось – только ждать.
Эйвинд стоял на крыльце и размышлял:
– Я не верю, что малыш погиб в море. Он родился на острове, как мы. Эмиль отлично ориентируется в скалах и ловко по ним лазает. И даже если упал… он ведь умеет плавать! Как можно утонуть при таком штиле?
Эйнар покачал головой.
– Клянусь, если это шутка, то, когда он вернется, я отлуплю его так, что он будет умолять о пощаде! – сказал Эйвинд.
– Если это шутка, отец и сам задаст ему по первое число!
Эйвинд кивнул и посмотрел на брата: на лице Эйнара остались следы отцовского гнева.
– Больно? – спросил Эйвинд с неожиданной нежностью.
Эйнар коснулся опухших губ. Лицо горело, но по-настоящему больно было от обиды. Правда, Эйвинду он этого не сказал. Лишь помотал головой: «Нет, совсем нет», – и шмыгнул носом.
– Сколько раз он отводил Перниллу на луг? – спросил Эйвинд, обращаясь скорее к себе, чем к брату. Он хотел найти логику – если такое вообще возможно – в этом необъяснимом исчезновении.
– Много раз, – ответил ему Эйнар.
– Много, – повторил Эйвинд. – Тогда с чего вдруг в этот раз что-то не так?
Эйнар молчал, рассеянно глядя на тихие воды пролива.
Мимо проходили парусники, небольшие лодки и несколько рыболовецких судов – несмотря на зной и полный штиль, они вышли в море, потому что жизнь никто не отменял и нужно было зарабатывать.
Мысли Эйнара хоть и медленнее, чем у Эйвинда, но всё же двигались. Он силился понять произошедшее и придумать какое-то решение.
Как ни странно, наблюдая за неспешными лодками, безучастными к отчаянию его семьи, безразличными к драме на этой небольшой скале, Эйнар не мог думать ни о чём, кроме шлюпа Дагге Вассмо.
Мысли унесли его, и он представил, что остров – это шлюп, а маяк – грот-мачта, и такой корабль вовсе не стоит неподвижно, а идет по морю, следует за течением и ловит ветер в паруса. Он представлял, как покидает бухту Арендала и берет с собой всю семью, включая Эмиля. Как Эйвинд легко проводит шлюп по проливу в открытое море, а потом… он не знал, что потом. Он просто доверял старшему брату. И отцу, который тоже правил их кораблем-островом вместе с Эйвиндом, мечтающим путешествовать по всему миру, как Вассмо.
Вдруг он отчетливо представил себе тайную пещеру Вассмо, и это видение вернуло его в реальность.