Изелин знала многих завсегдатаев портовых кабаков. После работы официанткой в таверне, где теперь располагалась слесарная мастерская, она подавала на стол в разных заведениях, даже у старого Хетиля Хансена, который до сих пор ворчал и проклинал всё на свете в своей дыре на Мёркемугвейн и, похоже, был старше всех в этих краях. В конце концов Изелин пришла к мадам Столтенберг, где и нашла себе занятие. Презрение, которое она испытывала к мужчинам, оказалось полезным. Она торговала собой, помня, как когда-то по глупости купилась на пустые обещания.

Изелин Хагеруп принимала гостей в комнате на первом этаже, которую прозвали «Раем». Ее сильно хвалили, но ни о ней, ни о ее несчастной любви никто ничего не знал, и эта загадочность, желание прикоснуться к ее прошлому лишь добавляли Изелин притягательности.

Эйнар впервые попал в «Рай» в мае 1846 года. Ему шел двадцать первый год, и прежде он никогда не был с женщиной.

Когда он вернулся домой на остров, Эмиль заметил, что взгляд брата поменялся и в его сияющих глазах нашла приют какая-то тайна – слишком важная, чтобы просто так взять и рассказать о ней, но бесконечно большая, чтобы ее не заметить.

– Что у тебя? – спросил Эмиль.

– А что у меня? – переспросил Эйнар, изо всех сил пытаясь казаться непринужденным.

– Рассказывай! Я же вижу, ты странный!

– Что это еще значит – странный?

– То и значит!

Эйнар решил, что пятнадцатилетний мальчик не сможет его понять. А потом начнутся вопросы – и что ему тогда ответить младшему брату? Есть время для детства и время для взрослой жизни. Теперь он стал мужчиной, а мужчины не болтают попусту с малолетними мальчишками.

Но быть мужчиной – это значит, конечно, не только иметь отношения с женщинами. И Эйнар отлично это знал. Арне больше не мог подниматься на маяк – он передвигался, с упрямством волоча парализованную часть тела, словно бремя. Он принял неизбежное – как его учил старик Бьёрнебу. Но всё же он по-прежнему оставался главой семьи. Его боялись и уважали. И если утверждать свою власть кулаками ему было уже не под силу, то ничто не мешало ему замахнуться костылем, который оказывался потяжелее руки! Эйнар догадывался, что Арне не одобрил бы его визитов в «Рай».

Несмотря на это, во время коротких поездок в Арендал за продуктами он не упускал ни единого шанса заглянуть к Изелин Хагеруп, на первый этаж дома 23 по улице Вестерлед. Эйнар был внимателен и осторожен – чтобы двоюродные братья, управлявшие магазином вместо Пелле Йолсена, ничего не заподозрили. Они не умели держать язык за зубами и к тому же не испытывали теплых чувств к семейству Бьёрнебу с острова. Даже в комнате у Изелин он поначалу каждый раз стеснялся и нервничал, не видел ли его кто. Но потом приходил в себя, забывал обо всём и удивлялся собственной смелости.

Изелин нравилось его общество, он выделялся среди тех мужчин, к которым она привыкла: все они были среднего возраста – или грубые моряки, что сходили с кораблей, как дикие обезьяны спрыгивают с деревьев, или торопливые мужья, которые боялись столкнуться в заведении со знакомыми, или просто наглые мужланы, считавшие, что за деньги им всё позволено.

Эйнар Бьёрнебу, напротив, был добрым и сдержанным. А еще – застенчивым и неискушенным. Однажды он нашел на улице красную атласную ленту и принес ей в подарок. Изелин рассмеялась, но не потому, что хотела унизить его, а так – от неожиданного смущения. Эйнар расстроился – и в его неспособности скрывать чувства женщина разглядела искренность и невинность. С тех пор она смотрела на него как-то иначе. Изелин нередко вспоминала, как сильно страдала из-за любви, как это чувство стало для нее болью и ложью. Но в объятиях Эйнара она закрывала глаза и представляла себя рядом с Каспером Торпом, снова чувствуя себя юной девушкой.

Однажды они стояли у окна, наблюдая за уличной процессией. Нарядные люди с трехцветными кокардами из красных, белых и синих лент несли цветы. Некоторые были одеты в традиционный костюм – бюнад. Дети распевали веселые песни и били в маленькие барабаны.

– Что они делают? – спросил Эйнар.

Изелин посмотрела на него, чтобы понять, шутит он или нет.

– Ты что, правда не знаешь?

Эйнар покачал головой.

– Сегодня же национальный праздник! – объяснила она. – 17 мая! День Эйдсволльской конституции!