А история завода действительно богата и необычна. В 1740 году предприимчивый владелец медных и железных Богословских заводов на Северном Урале, купец Максим Походяшин из Верхотурья на речке Ук в Ялуторовском уезде основал винокуренный завод.

Что заставило купца, имеющего крупное дело, компактно расположенные заводы в Богословске (ныне г. Карпинск) и поместье в первой столице Урала Верхотурье, обратить свое внимание на малообжитое место, до которого и в наше-то время добраться из Верхотурья вдоль и вверх по течению Туры – проблема не из легких. Здесь, по-видимому, сыграли роль несколько обстоятельств. Верхотурье было связано с воротами Сибири Тюменью надежным водным путем по реке Туре и обжитым верхотурским трактом. Походяшин искал возможности сбыта своего металла в Сибирь через речные причалы Тюмени. Неслучайно пристань Богословского горного округа просуществовала в Тюмени до 1917 года. И, наконец, здесь же, в Тюмени, до Походяшина дошли слухи об уникальном природном явлении в районе современного села Падун: скоплении на небольшом участке между холмов до трех десятков ключей, обильно дававших кристально чистую и необыкновенно мягкую воду. Для виноделия это клад. Так и родился Падунский винокуренный завод. Походяшин построил мощную плотину, исправно работающую до сих пор, благо опыта строительства таких плотин на Урале заводчику хватало сполна. Между холмов, заросших сосной, образовался красивый и вместительный пруд. Драгоценный дар природы – ключи – были обнесены изгородью, а каждый из них укреплен деревянным срубом. Пруд до сих пор сохранился. Он уникален не столько как инженерное сооружение, сколько источником пополнения воды. Пожалуй, впервые в истории Урала и Зауралья пруд был сооружен не на реке, а на ключах, хотя рядом река Ук и, надо полагать, была она в те времена идеально чистой. И тем не менее, Походяшин остановился не на речном, а ключевом варианте питания пруда.

Из окрестных мест, как рассказывают, за мягкой ключевой водой стекались люди и увозили ее к себе домой для самоваров и чаепития, бань и лечения.

Кстати сказать, сын Походяшина Василий в 1771 году основал такой же винокуренный завод на слиянии речек Айба и Балда в селе Заводоуспенское (тогда – Тюменского уезда). Поводом для сооружения завода также послужила добрая слава мягкой воды в этих реках. В Падуне под высокой плотиной были сооружены деревянные корпуса завода. Сырье использовалось местное ячмень, картофель и ключевая вода. Топливо – рядом, энергия – водяное колесо и напор запруженной воды. Слава Падунских столовых вин поддерживалась хозяевами завода, а они частенько менялись за более чем полтора столетия.

В.Н. Ефанов показывает мне бутылочную многоцветную этикетку столового вина, отпечатанную в литографии Худякова в Москве в конце прошлого столетия. Золоченые буквы свидетельствуют, что вино высшего сорта, произведено ректификационным заводом торгового дома наследников А.Ф. Поклевского-Козелл с помощью аппарата Савалля в Падунском заводе Тобольской губернии. Здесь же торговая марка наследников, а вверху – изображение двух золотых медалей «За трудолюбие и искусство», полученных заводом на российских научно-промышленных выставках в 1887 и 1890 годах.

Деревянные корпуса завода часто горели: пожары тогда не щадили ни жилье сибиряков, ни промышленное производство. Впрочем, старожилы говорят, что завод вместе с водяной мельницей в середине XIX столетия был подожжен самими хозяевами. Перед пожаром они обезопасили себя страховкой запущенных цехов... В 1884 году завод, а вернее – участок земли, где стоял завод до пожара, приобрел известный сибирский и уральский предприниматель А.Ф. Поклевский-Козелл. Тогда же (по другим сведениям – с 1878 г.) появились первые каменные сооружения, частью сохранившиеся до нашего времени. Новый хозяин соорудил главный корпус, элеватор, бродильный, заварочный, дробильный, машинно-аппаратный цехи. Позже появились локомобильная электромашина, дрожжевой и солодовый участки, душевая и склады. В1889–1906 гг. построены детский сад, больница и столовая. Завод оснащался зарубежным оборудованием: ланкаширским паровым котлом (Англия, конец XIX в.), анализаторами алкоголя (говорят, был такой из Англии производства 1863 года с механическим цифровым счетчиком), технологической оснасткой Савалля.

Управляющим завода был некто Лозовский. Еще совсем недавно в середине поселка на холме над прудом рядом с липовой аллеей стоял двухэтажный дом управляющего, а неподалеку – дом его кучера (кучера и шоферы как прежде, так и теперь почему-то пользуются особым расположением управляющих: верный признак барской психологии, оправдываемой сейчас необходимостью так называемого «представительства»).

В годы гражданской войны завод был разграблен и бездействовал. Его восстановление началось в 1920 году. Источником энергии стали паровые машины. Ременные трансмиссии передавали вращение на аппараты, станки, насосное оборудование и энергогенераторы. Гужевой транспорт постепенно заменялся на тракторный и автомобильный. В предвоенные годы локомобиль заменили на 250-киловаттную турбомашину фирмы «Эллиот» (США). До сих пор сохранился и работает автомат безопасности турбины. Завод неоднократно подвергался реконструкции (1936, 1951,1965 гг.). В подборке фотоснимков, показанных мне гостеприимными хозяевами, сохранились эпизоды восстановления завода в начале 20-х годов, памятные фотографии рабочих и служащих, элементы техники и оборудования тех лет и мн. др. Все это представляет собой интереснейшую подборку исторических документов, бесценную не только для самого завода, но и для истории дореволюционной промышленной старины Тюмени.