Книги
Океанский ВМФ товарища Сталина. 1937-1941 годы
Одним из главных вопросов в создании будущего наркомата являлся вопрос личности самого будущего наркома ВМФ. Старым командным кадрам Сталин не доверял. Многие из них были связаны с Троцким и поэтому были репрессированы.
Возможно, что именно поэтому Сталин хотел вначале вычистить флотские структуры от «врагов народа» и лишь затем формировать из преданных людей новый наркомат. Кстати, случайно или нет, но среди «врагов народа» в высшем руководстве РККА оказались все известные флотофобы, препятствовавшие усилению и развитию РККФ.
Оставшиеся «у руля флота» после волны репрессий возможные претенденты на руководство РККФ, были уже в возрасте и не отличались активностью и боевитость, как хотелось бы вождю. Судя по всему, Сталин желал, чтобы его военно-морской нарком был молод, современен, грамотен, энергичен и неутомим в отстаивании флотских интересов. Но такого человека надо было еще найти, и Сталин эти поиски вел на протяжении нескольких лет. При этом он, судя по всему, в эти свои планы мало кого посвящал.
И все же шила в мешке не утаишь и кулуарные разговоры о будущем наркомате в Генштабе и высших военных кругах ходили. В планы Сталина по созданию наркомата ВМФ был несомненно посвящен и тогдашний начальник Генерального штаба РККА маршал А.И. Егоров. Понимая, что должность наркома ВМФ будет весьма значимая, сравнимая по официальным полномочиям с должностью наркома обороны К.Е. Ворошилова, Егоров начал собственную политическую игру. В нейскольких словах об этой игре мы уже упоминали выше, но теперь следует рассказать подробнее.
Дело в том, что после разгрома и физического уничтожения в 1936 году протроцкистской группировки маршала М.Н. Тухачевского и чистки в ряде других группировках, к вершине военной власти выдвинулась «группа Егорова», которая, до поры до времени, пользовалась покровительством Сталина. В «группу Егорова», помимо его самого, входили маршал Буденный, командарм 2 ранга П.Е. Дыбенко (имевший среди советских военноначальников кличку «Центробалт»), а также ряд менее значимых фигур. Что касается К.Е. Ворошилова, то у него на тот момент просто не было других людей, на кого он мог бы опереться, как на своих бывших соратников по 1-й Конной армии и примкнувшего к ним Дыбенко. При этом, все участники данного временного союза, по-прежнему, преследовали свои личные цели и прекрасно понимали, что сложившийся пасьянс не может быть окончательным. Самым непритязательным из «егоровцев» являлся маршал Буденный, который откровенно давал всем понять, что вполне удовлетворен своим нынешним положением и ни на какие высшие должности не рвется. Маршал Егоров же мечтал о наркомовском кресле и своих амбиций особо не скрывал.
Поэтому Егоров, после устранения Тухачевского, довольно легко добился назначения на должность начальника Генштаба, после чего начал выдвигать на ведущие командные должности своих сотоварищей. Так маршал Буденный был назначен командующим Московским военным округом, а Дыбенко переведен с второстепенного Приволжского округа, на второй по значимости Ленинградский. Но этим далеко идущие замыслы Егорова не ограничивались. Зная о планах Сталина по созданию наркомата ВМФ, он решает продвинуть на эту должность П.Е. Дыбенко.
Основания для этого у Егорова были. Во-первых, Дыбенко имел флотское прошлое, прослужив на Балтийском флоте с 1912 по 1917 год. Во-вторых, моряки еще помнили Дыбенко, как председателя Центробалта. В-третьих, Дыбенко в 1917–1918 годах уже являлся наркомом по морским делам (причем в самом первом составе Совнаркома!). И пусть то первое наркомство Дыбенко закончилось снятием его с должности и отдачей под суд, кое-какой опыт у бывшего революционного матроса все же был. Кроме этого к 1937 году, после разгрома всевозможных троцкистско-зиновьевско-бухаринских политических группировок, практически не осталось реальных героев Октябрьской революции (кроме, разумеется, самого Сталина). Поэтому в 1937 году Дыбенко был весьма популярен, как первый матрос-большевик и истинный герой Октября.
Таким образом, в 1937 году группа Егорова вплотную подошла к решению вопроса о переходе в ее руки всей полноты власти не только в наркомате обороны, но и в будущем наркомате ВМФ. В случае успеха операции по продвижению в наркомы Дыбенко, оставался лишь последний, хотя и самый трудный шаг – смещение Ворошилова.
Итак, в июне 1937 года П.Е. Дыбенко вступил в командование войсками Ленинградского округа. В том же июне, решением пленума Ленинградского обкома ВКП(б), Дыбенко был введен в состав бюро этого обкома. На Ленинградском округе Дыбенко сменил маршала Советского Союза Б.М. Шапошникова. И в этом Павел Ефимович мог видеть счастливый перст судьбы. Уже само по себе принять военный округ не от какого-нибудь второстепенного командарма, а от маршала, было весьма престижно. Это значило, что Дыбенко считают ему ровней. Кроме того, если Сталин и Ворошилов считают Ленинградский округ «маршальским», значит Дыбенко недолго прозябать в звании командарма 2-го ранга. Наконец-то, он станет командармом 1-го ранга и, к имеемым четырем темно-красным ромбам, получит золотую звездочку в петлицу. А там, глядишь, и маршальскую в обрамлении дубовых веток. Дыбенко всегда был одержим своей навязчивой мечтой – любой ценой вернуть должность, равную по значимости той, которую он занимал в первом составе советского правительства в ноябре 1917 года. Это могла быть и должность наркома обороны, как, в прочем, и должность любого другого наркома. Неважно чем именно руководить, главное, чтобы руководить! А потому должность командующего Ленинградским округом Дыбенко рассматривал как свой законный трофей и очередную ступень к своему восхождению к вершине власти.
В Ленинграде П.Е. Дыбенко чувствовал себя уверенно. Дело в том, что он находился в весьма близких и доверительных отношениях с комиссаром госбезопасности 1 ранга Л.М. Заковским (латышом Г. Штубисом). Знакомы они были еще с 1912 года, когда Дыбенко работал в Рижском порту, а Штубис плавал на Балтике кочегаром. Затем Штубис снова напомнил о себе Дыбенко в июле 1917 года, как матрос-анархист, а в октябре с другими матросами участвовал в захвате столичной телефонной станции. С 1918 года, быстро сменив партийную принадлежность, Штубис поступил в ВЧК. После убийства Кирова стал начальником Ленинградского управления НКВД. Штубис-Заковский любил лично участвовать в допросах с пристрастием. С командовавшим тогда Ленинградским округом Дыбенко он, разумеется, быстро нашел общий язык. Но Дыбенко ошибся, рассчитывая на помощь Заковского. Немного забегая вперед, скажем, что, когда дошло до дела, Заковский и пальцем не пошевелил, чтобы спасти своего старого приятеля. Впрочем, вряд ли он мог реально ему чем-то помочь. В январе 1938 года Л.М. Заковский был назначен заместителем наркома НКВД, но уже в апреле 1938 года он также был арестован и в августе расстрелян.
Вне всяких сомнений Дыбенко был в восторге от открывавшихся перед ним перспектив. Вернуться в наркомовское кресло он мечтал с 1918 года. И вот теперь, Дыбенко, как никогда ранее, был близок к осуществлению своей мечты. Особых проблем с назначением Павла Ефимовича вроде бы не предвиделось. Группировка наиболее опасного конкурента Тухачевского была уже полностью разгромлена. При этом Дыбенко продемонстрировал Сталину свою беспощадность к заговорщикам и личную преданность. Кроме этого Павел Ефимович имел такую весомую поддержку, как Егоров. Прибыв в Ленинград, Дыбенко исподволь начал готовиться к будущему назначению. Поэтому он куда больше времени пребывал в Кронштадте у моряков, чем в штабе округа. В этом был свой резон. Павел Ефимович налаживал старые связи, заводил новые. Заодно присматривался к командному составу Балтийского флота. Ведь совсем скоро ему возможно придется формировать свою команду, поэтому следовало заранее присмотреть в нее наиболее толковых и преданных. Но все неожиданно пошло совсем не так, как мечталось Дыбенко.
В течение всего 1937 года Сталин готовился к кардинальному изменению статуса РККФ. Одним из важных шагов в этом направлении стало преобразование 11 мая 1937 года Северной военной флотилии в полноценный Северный флот. И, наконец, 30 декабря 1937 года постановлением ЦИК и Совнаркома был образован самостоятельный народный комиссариат Военно-Морского Флота СССР. Отныне старая официальная аббревиатура РККФ уходила в небытие, а вместо нее появилась новая – ВМФ. Отныне ВМФ превращался из нелюбимого пасынка РККА в ее равноправного партнера.
Организационно наркомат ВМФ включал в себя: Главный Морской штаб (оперативное управление, организационно-мобилизационное управление, отдел военных сообщений, отдел полярный, отдел исторический, отдел материального планирования и отдел общего планирования), Главное управление политической пропаганды, Главное управление портов, управление боевой подготовки, управление ВВС, управление ПВО, командное управление, организационно-строевое управление, управление кораблестроения, артиллерийское управление, минно-торпедное управление, химическое управление, управление связи, гидрографическое управление, техническое управление, инженерное управление, строительное управление и управление учебных заведений. Наркомату были подчинены все флоты и флотилии, военно-морские учебные заведения, а также многочисленные береговые части, в том числе и центрального подчинения.
В марте 1938 года для решения принципиальных вопросов развития флота при наркомате ВМФ был создан Главный Военный Совет под председательством наркома, персональный состав которого Совнарком СССР утвердил 8 апреля 1938 года. В состав совета, кроме начальника Главного Морского штаба, заместителей наркома и командующих флотами, вошел А.А. Жданов – представитель от Политбюро ЦК ВКП(б). Фактически же направлял работу совета лично И.В. Сталин, сохранявший за собой последнее слово во всех решениях.
Наркомат ВМФ получил собственный бюджет, фонды заготовок материальных средств, план заказов промышленности. В мае 1938 года научно-исследовательский институт военного кораблестроения, ранее существовавший в составе ВМФ, был передан наркомату оборонной промышленности, а позднее на его основе создали новый ЦНИИ-45. Вместо него в июле 1938 года в ВМФ вновь был создан собственный Научно-технический комитет (НТК ВМФ), в обязанности которого входило наблюдение за предэскизными и эскизными проектами, разрабатываемыми специалистами судостроения, и их оценка, а также разработка тактико-технических заданий на новые корабли и участие в разработке планов научно-исследовательских работ.
Создание наркомата ВМФ отражало объективный рост значения ВМФ в системе Вооруженных Сил государства и стремление организационными мерами обеспечить успех военно-морского строительства. Нарком ВМФ получал право непосредственного доклада и обращения в Совнарком, Комитет обороны и в Политбюро ЦК ВКП(б), т. е. напрямую к Сталину, что избавляло флот от необходимости предварять это отстаиванием своих взглядов в целом ряде армейских инстанций.
На первой сессии Верховного Совета СССР в январе 1938 года Председатель Совета народных комиссаров В.М. Молотов дал ясно понять, как советскому народу, так и всему миру, что доктрина «владения морем» отныне поддерживается высшим руководством, заявив: «Наши морские флоты имеют непосредственное отношение и к некоторым океанам… У могучей советской державы должен быть соответствующий ее интересам, достойный нашего великого дела морской и океанский флот…» Непременным же условием выхода советского ВМФ в океаны В.М. Молотов назвал строительство «некоторых новых заводов, которые постараемся построить поскорее, и начнем пополнять наши флоты быстрее и при этом мощными морскими единицами». Далее глава Совнаркома пояснил, что такая необходимость порождена неотвратимостью новой мировой войны, ее принципиально новым характером. «Капиталистические державы, – отметил Молотов, – развернули грандиозное военно-морское строительство». Однако назвал при этом только те страны, которые рассматривались как неизбежные противники – Японию, Италию с ее «претензией бесконтрольно хозяйничать во всем Средиземном море», и Германию. Об Англии и США Молотов, по всей видимости. По предварительной договоренности со Сталиным, предпочел промолчать. Фактически речь Молотова стала первым официальным заявлением о создании наркомата ВМФ и о программе по созданию Большого флота.
После создания самостоятельного народного комиссариата Военно-Морского Флота, положение о котором было утверждено ЦИК и Совнаркомом СССР 15 января 1938 года, ему напрямую были подчинены четыре флота – Краснознаменный Балтийский, Тихоокеанский, Черноморский и Северный, три военных флотилии – Краснознаменная Амурская, Каспийская и Днепровская, а также центральные учреждения, в состав которых входили: органы, управления и отделы собственно наркомата ВМФ (Главный Морской штаб, политическое, морской авиации, кораблестроения, вооружения и снабжения боеприпасами, техническое, гидрографическое, снабжения, инженерное, строительное, военно-морских учебных заведений, и командное управления РККФ, а также разведывательный, связи, санитарный и финансовый отделы РККФ, военно-морская инспекция при наркоме ВМФ, группа контроля и общее отделение) и ВМУЗы (военно-морская академия, военно-морские учебные заведения и военно-морские научно-исследовательские учреждения).