ЧИЗМАР: Когда именно я стал частью происходящего?

ГАЛЛАХЕР: Когда ты и твоя подружка-репортерша опросили полгорода. Когда ты начал записывать все об убийствах в блокнотик.

ЧИЗМАР: Вижу, книгу ты прочел.

ГАЛЛАХЕР: Конечно, прочел.

ЧИЗМАР: Полагаю, именно ты названивал мне домой и молчал в трубку в неделю публикации книги?

ГАЛЛАХЕР: Хотелось слышать твой голос.

ЧИЗМАР: Родителям домой тоже ты звонил? Все те разы?

ГАЛЛАХЕР: [кивает] Да.

ЧИЗМАР: Зачем?

ГАЛЛАХЕР: Сам не знаю. Думаю, они тоже стали частью всего происходящего.

ЧИЗМАР: Маму это до смерти пугало.

ГАЛЛАХЕР: Жаль. Она хороший человек. Но, думаю, смысл был именно в этом: я хотел тебя напугать.

ЧИЗМАР: Ты хотел, чтобы я бросил расследование?

ГАЛЛАХЕР: Вряд ли. Не знаю, чего я на самом деле хотел.

ЧИЗМАР: Ты за мной следил?

ГАЛЛАХЕР: Когда?

ЧИЗМАР: Тогда, в восемьдесят восьмом. По всему Эджвуду.

ГАЛЛАХЕР: [кивает] Иногда. И потом тоже.

ЧИЗМАР: После того, как вышла книга?

ГАЛЛАХЕР: [кивает]