Список этот растет ежедневно, его составляют пробелы и недоделки, к которым возвращались и которые перепроверяли множество раз, однако с «висяками» можно справиться только таким образом – работу нужно сделать заново, проанализировав все другими, «не замыленными» глазами и ушами. Искать нужно не только то, что упустили или не заметили, но еще и то, что видели в другом свете. «Смените освещение в комнате, – любит она повторять, – неизвестно еще, что увидите».

Первым пунктом в списке лейтенанта Макклернан значилось: перепроверить гипотезу, в которую не были посвящены СМИ в восемьдесят восьмом году, а именно, что Бугименом может быть кто-то из сотрудников полиции. Этим можно было бы вполне успешно объяснить отсутствие борьбы в Наташиной комнате, а также отсутствие криков о помощи в трех остальных случаях. Первым подозреваемым стал мэрилендский полицейский Майкл Мур (никакого отношения к прославленному режиссеру-документалисту не имеющий). В то время, когда совершались убийства, он был дважды разведен и жил где-то в харфордской глуши на бездорожье. На протяжении семи лет несколько бывших подруг Мура вызывали полицию и заявляли, что подвергались физическому и сексуальному насилию, но потом забирали заявления. Мур также неплохо подходил под фоторобот, которым располагала полиция, однако имелись сомнения по поводу соответствия его ДНК-профиля. Понимая, что праздновать победу пока рано, лейтенант звонит в нужные места и копает дальше. Полученный ответ разочаровывает, но не удивляет. В апреле две тысячи первого Мур попадает под суд за незаконный арест и изнасилование и в настоящее время отбывает срок в Камберленде, штат Мэриленд. В ходе следствия у него взяли новый образец ДНК, и тот не совпал со следами, оставленными на месте убийства Кэссиди Берч.

Вычеркнув Мура из своего списка, лейтенант переходит ко второму пункту. В нем значится помощник шерифа по имени Гарольд Фостер, которому пришлось уволиться из полиции в девяносто восьмом из-за обвинений, связанных с наркотиками и кражей в Балтиморе. Его бывшая жена, постоянно проживавшая в Фоллстоне, в то время заявляла адвокату по разводам, что вовсе не удивилась бы, узнай она, что убийцей трех девочек в Эджвуде был Фостер (она говорила это еще до убийства Кэссиди Берч). По ее словам, у Фостера водились дикие сексуальные фантазии – с удушением и укусами, – а еще у него не было алиби на все три ночи убийств. Адвокат передал эту информацию своему другу-полицейскому, и ее сочли достаточно значимой, чтобы приобщить к делу и расследовать. Тем не менее месяц спустя, когда на кладбище был обнаружен образец ДНК, в материалах дела не появилось никакого упоминания о ДНК-профиле Фостера. Вероятнее всего, анализ просто где-то затерялся. Несколько телефонных звонков быстро проясняют ситуацию для лейтенанта Макклернан – появляются доказательства того, что экспертиза была проведена, однако совпадения не обнаружено, так что Фостера можно вычеркнуть из списка.

Пункты с третьего по седьмой в списке относительно малозначительны, и, чтобы разделаться с ними, лейтенанту требуется лишь двое суток. Тем не менее она не опускает рук: список длинный, постоянно растет, и спешить теперь некуда.

Итак, она добирается до пункта номер восемь: Джошуа Галлахер и отсутствие образца его ДНК. Для начала лейтенант внимательнее изучает алиби. Ночь, когда гибнет его сестра, Джошуа проводит с Фрэнком Хэпни, коллегой по работе и бывшим одноклассником. Вечером, до приблизительно десяти ноль-ноль, они сидят и пьют в «Лафлинс», а затем возвращаются в квартиру Хэпни на Эджвуд-роуд. Там они смотрят телевизор и продолжают пить почти до полуночи, когда Джошуа уезжает. В двенадцать пятнадцать он уже дома.

Учитывая время смерти Наташи, алиби Джошуа Галлахера выглядит не очень-то, да и проверить его невозможно, однако лейтенанта это не слишком заботит. У Джошуа нет судимостей, на него нет жалоб, по всем отзывам он любящий сын и брат. И он никогда не попадал в списки подозреваемых.

Словно чтобы убедить себя, она открывает папку и смотрит на фото двадцатидвухлетнего Галлахера, сравнивает с ксерокопией рисунка лица Бугимена. В них нет ничего общего. К тому же еще вот что: в тот вечер, когда жертвой чуть не стала Энни Риггз, она заявляла, что убийца – крупный мужчина, по меньшей мере метр восемьдесят, мускулистый и сильный. Джошуа Галлахер ростом был метр семьдесят три и весил не больше семидесяти трех кило.

Несколькими неделями ранее, только включая его в список подозреваемых, лейтенант посмотрела данные на Галлахера и узнала, что он женат, растит двух сыновей-подростков, живет и работает в Ганновере, штат Пенсильвания. Летом тренирует выездные бейсбольные команды, в которых играют его мальчики, субботними вечерами бросает дротики в клубе, увлечен охотой. В общем, выстроил для себя вполне приличную жизнь. Затем она просматривает документы на Фрэнка Хэпни – так, на всякий случай. У того нет проблем с полицией, живет по-прежнему в Эджвуде, в съемном доме на Уиллоуби-Бич-роуд, а работает в строительном магазине «Лоус Хардвер» в Бель-Эйр.

Затем Макклернан просматривает все, что есть на родителей – Рассела и Кэтрин Галлахер. Известие о том, что мистер Галлахер покончил с собой в начале восемьдесят девятого, приводит ее в замешательство, однако чрезмерного удивления не вызывает: развод и самоубийство – распространенный итог для родителей, переживших своих детей. Когда человека гложет чувство вины, пути назад нет. Даже само присутствие партнера по браку – болезненное напоминание об утрате. Согласно документу в компьютере, миссис Галлахер сейчас семьдесят три года, и она все так же живет на Готорн-драйв в Эджвуде. Второй раз замуж она не вышла.

Листая записные книжки детектива Харпера и стопку старых рапортов, лейтенант наталкивается на разрозненные рукописные записи о Джошуа Галлахере. Детектив Харпер отмечает, что Галлахер посещал колледж в Пенсильвании лишь три семестра, а затем вернулся в Эджвуд. В записях не указывается, почему парень бросил учебу. «Надо бы это проверить», – думает про себя лейтенант и записывает задачу в список внутри списка. Следующая заметка касается места работы Галлахера-младшего в то время, когда была убита его сестра – строительный магазин «Андерсенс Хардвер» на Сороковом шоссе между Эджвудом и Джоппатауном. Магазин давно закрылся, но лейтенант хорошо знает это место – ее отец любил работать с деревом и часто закупал там пиломатериалы и инструменты. Вспомнив, что в тот день, когда у родителей брали мазок на ДНК, Джошуа – по его собственным словам – развозил пиломатериалы, лейтенант делает пометку: узнать, какими транспортными средствами сотрудники магазина доставляли покупки. Прошло больше тридцати лет, но кто-нибудь наверняка помнит.

Лейтенант кладет ручку на желтую страницу большого отрывного разлинованного блокнота – почти полностью исписанного – и откидывается в кресле. Нахмурившись, размышляет. Полтора часа назад на Двадцать четвертом шоссе кабриолет «Мустанг» выскочил на встречную и столкнулся с самосвалом, груженным щебнем. Авария ужасная, управление полиции бурлит – все по уши в работе. Лейтенант ничего этого не замечает. Немного погодя, подавшись вперед, берет ручку, и внизу страницы появляются торопливые каракули: «Наташа Галлахер – первая жертва и единственная не изнасилованная девушка». Слово «единственная» выразительно подчеркнуто. В своих записках детектив Харпер подчеркнул его множество раз, однако Макклернан уверена: тут надо копать глубже.

Чувствуя, что пора серьезно браться за дело, лейтенант поднимает трубку и набирает домашний номер Джошуа Галлахера. После третьего гудка включается автоответчик, и она вешает трубку. Набирает мобильный номер и сразу попадает на голосовое сообщение. Она представляется и просит Галлахера перезвонить.

Буквально пять минут спустя он звонит. Лейтенант объясняет Галлахеру, что дело его сестры и трех других жертв убийцы ведет теперь она. Макклернан старательно избегает упоминать о мазке на ДНК. Галлахер любезен по телефону, похоже, он поражен тем, что дело до сих пор не закрыто. Еще больше он удивляется несколько минут спустя, когда лейтенант спрашивает, когда ему удобно встретиться с ней, причем дает понять, что готова приехать в Ганновер. И глазом не моргнув, Галлахер отвечает, что будет рад встретиться с ней и сам приедет в Мэриленд. Но встречу придется перенести на следующую неделю: на этой – сезон ловли малоротого окуня, и у него уже запланирован отпуск с рыбалкой на четыре дня на берегу Саскуэханны. Договорившись встретиться в управлении в следующую среду, в одиннадцать ноль-ноль, детектив Макклернан благодарит Джошуа за потраченное время, и на этом разговор заканчивается.

Следующий телефонный звонок – Кэтрин Галлахер, матери Джошуа. Та отвечает после первого же гудка, и к двум часам дня лейтенант уже сидит у старушки в гостиной, в окружении десятков фарфоровых фигурок играющих детишек и трех длинношерстных кошек. Разговор начинается с вопроса о Наташе, и, как обычно бывает в таких случаях, требуется лишь сидеть да слушать. Для миссис Галлахер нет счастья больше, чем вспомнить дочкину улыбку, беспорядок в спальне и как та занималась, чтобы в будущем выступать на олимпиадах за гимнастическую сборную США. Старушка рассказывает лейтенанту о Наташиных планах брать уроки актерского мастерства в колледже, а по окончании поехать в Нью-Йорк. Затем из ящика под кофейным столиком женщина извлекает фотоальбом, там – вся ее некогда счастливая жизнь, зафиксированная ламинированными страницами, и они вдвоем погружаются в прошлое.

Увидев фото юного Джошуа Галлахера верхом на мотоцикле возле дома, лейтенант ухватывается за возможность перевести разговор на него. Заговорив о сыне, миссис Галлахер тут же показывает на фотографии на камине. Внуки, объясняет она, Эндрю и Филлип. Живут в Пенсильвании, но часто приезжают в гости с Джошуа и его замечательной женой Самантой. Лейтенант попивает чай и потихоньку переводит разговор на учебу Джошуа в университете. Несколько минут спустя она получает все ответы.

Джошуа учился на спортивную стипендию, занимаясь борьбой. Но потом, получив травму плеча, решил: жизнь студента-спортсмена – не для него. Ему, прирожденному лидеру, слишком напряжно тратить нервы и время, себя во всем ограничивая, чтобы удержаться в первом дивизионе. После долгих бессонных ночей он бросил команду и сосредоточил усилия на учебе. Вскоре ему пришлось искать работу на складе на полставки – оплачивать учебу. А еще он познакомился с девушкой. Ее звали Анна; приехала Анна из пригорода Нью-Йорка, из богатой семьи. Какое-то время они были неразлучны. А потом – и оглянуться не успели – учебный год кончился, настала пора вернуться по домам, к семьям, в разные города. Джошуа хотел остаться в Хэппи-Вэлли, работать и снимать квартиру для них обоих, но Анна скучала по родным и мечтала провести лето с семьей на побережье. Во время каникул они навещали друг друга и сохранили отношения. Однако осенью, когда оба вернулись в кампус, непоседливый Джошуа решил: все, хватит, пора расстаться. Анну это сломило, девушку мучила бессонница, об учебе думать не получалось, она бросила колледж и вернулась в Нью-Йорк незадолго до рождественских каникул. А вскоре после этого Джошуа позвонил домой, совершенно подавленный: он пришел к выводу, что с учебой у него не клеится. Парень созрел достаточно, чтобы найти настоящую работу и начать самостоятельную жизнь. Родители, конечно, расстроились, но в конце концов поддержали его решение.

И вот, наконец, лейтенант переходит к последней теме разговора на сегодня: мистер Галлахер. Стараясь быть максимально внимательной и тактичной, Макклернан расспрашивает миссис Галлахер о том, как себя чувствовал муж после гибели дочери. Миссис Галлахер отвечает медленно, и у лейтенанта есть время все записать: «Поначалу он был совсем убит горем, совершенно опустил руки. Подумывали даже положить его в больницу; но к утру, в день Наташиных похорон, он воспрял духом. Мы долгое время вместе ходили к аналитику и, кажется, вполне успешно восстанавливались. Уверена, что ему сильно полегчало. Он даже вновь стал играть в гольф по выходным. А потом вдруг все покатилось под откос: пришла бессонница, муж запил, думал, это поможет со сном, однако не сработало, лишь ожесточило. Не знаю даже, в чем крылась причина, но что-то точно произошло. Он… изменился. Я пробовала разговорить мужа, но он совершенно замкнулся в себе. А потом и на консультации к врачу ходить перестал. Я прибегла к последнему средству: оставила его дома на вечер, сославшись на планы, и подослала к нему Джоша – пусть поговорят. Увы, и это не помогло: муж просто разъярился, мол, я пытаюсь манипулировать им. Стало только хуже. Несколько дней спустя он… ушел. И за все эти годы я так и не поняла, что его подтолкнуло».

По пути в управление лейтенант безостановочно чихает, глаза у нее красные – все благодаря чертовым кошкам миссис Галлахер. Еще по дороге она звонит в справочную и просит номер телефона ректората университета штата Пенсильвания. Уже поздно, и она не рассчитывает ни на что, кроме автоответчика, а потому приятно удивлена, услышав в телефоне бодрый женский голос. Лейтенант объясняет причину звонка, ее тут же переключают на архивариуса. Женщина с таким же бодрым голосом записывает имя «Джошуа Галлахер», номер его страховки, номер телефона лейтенанта и обещает перезвонить, как только найдет нужную информацию.

Она уже готова бросить мобильник на пассажирское сиденье – на сегодня хватит, – но решает напоследок набрать домашний номер Фрэнка Хэпни, другого номера у нее нет. Время уже без пяти пять, по мнению лейтенанта, ее шансы застать Фрэнка дома – пятьдесят на пятьдесят. И ей везет! Хэпни снимает трубку; по голосу слышно, что он пьян.

Пять минут спустя у нее есть все что нужно.