– Какое же?
– Насколько я знаю, вы пишете новую книгу о деле Джошуа Галлахера.
– Это вопрос? – Я не понимаю, к чему она клонит.
– Нет.
Жду комментариев, но собеседница молчит.
– Мне предложили контракт, нужно переработать оригинал и добавить послесловие.
– Вам крупно повезло. – Слышу искреннюю радость в ее голосе. – Надеюсь, вы еще не подписали этот контракт?
– А что такое?
– Думаю, его сумма только что значительно выросла.
– Да в чем дело-то?
– Джошуа Галлахер хочет с вами поговорить, и говорить он желает только с вами.
Основные правила просты: мне ничего нельзя проносить в комнату для свиданий. Ни бумаги с ручкой, ни записывающей аппаратуры. Полиция сама сделает аудио– и видеозапись, и у меня будет к ним полный доступ. В дополнение к моему собственному списку вопросов полицейские снабдят меня интересующими их вопросами. Права на публикацию интервью – мои. Видеоматериалы тем не менее находятся в исключительной собственности полиции штата Мэриленд. В течение всего интервью на руках и ногах Джошуа Галлахера остаются спецсредства ограничения подвижности. В комнате неотлучно находится вооруженный охранник. На интервью мне отводится ровно один час.
Джошуа Галлахер совсем не похож на уверенного в себе атлетичного подростка, с которым я когда-то ходил в школу. Годы его не пожалели: небрит, страдает лишним весом. Лицо спокойно, и выражение на нем не меняется, когда охранник усаживает Джошуа за стол напротив. От него пахнет потом и стиральным порошком. По лицу не скажешь, рад он или не рад меня видеть. Правый глаз нервно подергивается; нервозность выдает и постукивание ногой по полу, отчего цепочка, соединяющая лодыжки, позвякивает. Джошуа совсем не похож на человека, сознавшегося в убийстве семи молодых женщин.
РИЧАРД ЧИЗМАР: Почему ты выбрал меня, Джош?
ДЖОШУА ГАЛЛАХЕР: Причин несколько [откашливается]. Я с интересом следил за твоей карьерой. Ты молодец. Я даже брал в прокате фильм, к которому ты писал сценарий – «Придорожная забегаловка-2». А еще я не забыл, что ты пришел на похороны сестры.
ЧИЗМАР: Полгорода пришло на Наташины похороны.
ГАЛЛАХЕР: Ты все время там был, ты стал частью всего происходящего.