Яр тогда лишь невесело хмыкнул.

– А ты читал «Мартышку» Франсуа Мориака?

Я скосил на него глаза. Нашёл что спросить.

– Даже не слышал о таком.

– Ну да. Но если в двух словах, то там мать ненавидит своего сына.

– Просто так? Или малый заслужил?

Тягостно вздохнув, Ярик ответил:

– В общем, тетка одна, изначально обычная сиделка, но такая, амбициозная очень, в погоне за титулом баронессы вышла замуж за мужика, которого не любила и презирала. Он болен был слабоумием и чем-то ещё. Тем не менее она родила от него сына, который внешне – копия отца. Ну и вот за это она сына и возненавидела. Называла его мартышкой. Бесконечно унижала, измывалась, ну вот как ты говоришь, жестила.

– И чем всё закончилось?

– Отец устал от этого беспросветного ада, взял сына за руку и спрыгнул в пропасть.

– Капец. А к чему вообще всё это?

Ярик посмотрел на меня и, усмехнувшись, сказал:

– Я, когда читал, все время думал, что почти как про мою мать написано. Но та, из книги, хотя бы своего сына презирала за то, что он слабоумный и никчемный. А моя… она просто ненавидит меня и всё. За то, что я есть. Я и шахматами заниматься начал, и по учебе старался, чтобы она… ну хотя бы уважала как-то.

Я от таких откровений тогда не нашелся даже, что сказать.

– Помнишь, нас на сборы в воинскую часть отправляли? – продолжал Ярик. – И мать Чепы еще примчалась к школе, сумку ему притащила с вещами и едой… Все над Чепой ржали тогда, он сам ее стыдился, а я завидовал. Этого дегенерата Чепу и то любят…

– Блин, Яр, ну может, мать у тебя просто такая, неэмоциональная. Но она же тебя кормит, одевает…

– Потому что должна. Потому что иначе пойдут разговоры, а она над своей репутацией трясется. Но если я у нее что-то попрошу, даже мелочь, она черта с два даст. Даже если ей это ничего не стоит. Просто назло. Говорю же, она меня ненавидит.

– А ты ее?

– Ну теперь тоже. Наверное.

«Мартышку» я всё-таки потом прочитал, чисто из интереса. Жесть, конечно. Но не мог поверить, чтобы у Яра в семье творилось подобное. Наверняка он сгустил краски. Но в любом случае если, по его словам, безобразная Эльза ему и в мелких просьбах отказывала, то как уступила здесь? Впрочем, какая уже разница...