— Дальше, Евгенич, вот что. Рви давай свой матрас, простыни на полосы, шнурки вынимай, обматывай руки, ноги, шею, голову. Чтобы… эти не прокусили, понял? Поверх одевай всё, что у тебя есть. Ладони обмотай особенно внимательно, руки — самое уязвимое. Понял? Приступай, Евгенич.

Через полчаса наших офицеров было не узнать. Похожие на этаких «бибендумов» последнего времени, надутых весёлых человечков из рекламы компании «Мишлен», напялившие на себя всё, вплоть до зимних форменных парок, висевших в шкафу, они замерли перед дверью, сжимая своё утлое оружие.

— Я первый иду, Евгенич. Ты за мной. — сказал, покручивая своей палкой, Дуров. — Если там совсем плохо — бежим по коридору в насосную, там у Михалыча наверняка что-то посерьёзнее найдётся. Ключи, может — топор. Если мертвецов не шибко много — пробуем валить их, бей по голове или шее. Запас у нас не велик, но на пару-тройку ударов, может, и хватит стекла… Ну, пошли?

— С Богом, Лёш. — выдохнул Снедалин и перекрестился. — Если что…

— Не надо, Евгенич. — перебил его Алексей. — Мы сможем с тобой. Мы — люди, мы — умнее. Там — просто мертвецы. Представь, что это компьютерная игра… Или кино. Ну?

— Пошли!

Дуров, стараясь не шуметь, повернул замок, и отступя назад на пару шагов, разбежался и ударил ногой в дверь. Та распахнулась, снеся двух упырей, царапавших её снаружи, их отбросило ударом к стене. Для ликований повод натянутый, тут же, словно ничего и не произошло с ними, чёртовы покойнички начали подниматься, а слева, со стороны зала, на помощь временно поверженным упырям уже спешили их товарищи, шаркая и вытягивая вперёд руки — именно так, как и показывали их нам в фильмах в прошлое, благословенное время. Дуров, понимая, что на счету даже не каждая секунда, а их доли, бросился к этим двум, нанося удары по голове, а за ним — и Снедалин, который вроде бы пришёл в себя. По крайней мере, в следующие несколько минут, он действовал чётко, правильно, как абсолютно вменяемый человек. Видимо, шок, испытанный старым полковником и ужас, который творился на его глазах, запустил адреналиновый механизм, позволив Снедалину сдать этот краткий, но ответственный экзамен. Ну а затем…

Но пока, в эти минуты, офицерам удалось забить этих двух мертвецов. Стекло на палке Дурова обломилось на первом ударе, пришедшемуся выбранному им упырю по кости черепа, оставив однако зазубренный обломок, и этим обломком Алексей ожесточённо крушил голову второго, которого Снедалин упокоить сразу не смог. Он наносил удары пока тело мертвеца не обмякло, залив кровью и мозгами пол корридора, и лишь тогда сообразил, что подходящие мертвецы уже в шаге от него. Понимая, что старый Снедалин вряд ли остановит тварей, он бросил ему ключи.

— Лети в оружейку, Евгенич. Я задержу этих! — и нанёс первый удар по обтрёпанной мертвице в грязном и запятнанном кровью пальто, подбиравшейся к нему первой. Удар пришёлся чётко по шее, рассёк её, и голова дамы резко упала на бок. Это не остановило тварь, вытянув руки с окровавленными пальцами и сорванными ногтями, она продолжала напирать. А за ней — ещё шестеро, а из-за угла тянутся всё новые и новые лица! Твою же мать! Оглянулся — ага, Евгенича нет, значит, рванул к оружейке. Хорошо, что мертвецы вон какие медлительные — еле пыхтят, это на руку, это шанс — лихорадочно соображал Дуров, пятясь назад и отмахиваясь от мертвицы-подранка, которая порывалась броситься на Алексея, по крайней мере — так ему казалось. Вот и поворот, ещё десяток метров, и…

Снедалин, спеша в оружейку, наткнулся на этого мертвеца сразу за углом. Этим мертвецом был Кравцов, но Снедалин узнал его не сразу и то — только по форме и росту, лица у Кравцова не было, а было какое-то жуткое месиво из остатков кожи и мышечной ткани. Глаз на трупе офицера также не оказалось, а именно это и облегчило задачу полковника. Замерев на секунду, шокированный увиденным кошмаром Снедалин снёс голову своему бывшему подчинённому, откуда только сила взялась. Труп Кравцова рухнул, заливая пол, а Снедалин устремился к вожделенной двери оружейки, которую и открыл, спустя секунды. Пока Снедалин пытался присоединить рог к автомату, превозмогая тремор, Дуров пятился назад под напором мертвецов из зала. И вот тут-то труп Кравцова и сослужил ему худую службу, а ведь при его жизни Дуров с ним дружил. Он об него просто споткнулся. Споткнулся и повалился назад, прямо в кровавую лужу из трупа товарища, выронив палку и шмякнувшись об пол так, что сердце зашлось, не столько от падения — Алексей был упакован как на полюс, одежда изрядно смягчила удар при падении — сколько от неожиданности. И тут его настигли.

У мертвецов была ровно минута, чтобы обиходить Дурова, и, поверьте, твари использовали её с чувством, толком и расстановкой. По её истечении открылась дверь оружейки, и Снедалин прекратил вакханалию, всадив весь рожок в мерзкую копошащуюся массу над телом майора Дурова. Тварей отбрасывало назад, летели ошмётки плоти и костей, и когда автомат выплюнул последнюю гильзу, Снедалин поменял рожок. И снова грохот автоматной очереди, рвущий перепонки…

Когда Снедалин добил последнюю тварь из тех, что рвали Дурова, наступила передышка. Снедалин, бросившийся к майору, отшатнулся — у Алексея не было лица. Он изредка дёргался в луже крови и Снедалин осознал — теперь он остался один. Схватив товарища за шиворот — не до сантиментов, из коридора за углом уже слышно шарканье — полковник втащил Алексея в оружейную и нагнулся над ним. Размотав кусок простыни с шеи, Снедалин приложил его к лицу Алексея. Ткань мгновенно пропиталась кровью, и отняв её, Снедалин с ужасом обнаружил, что вместо правого глаза на лице Дурова — дыра, откуда толчками бьёт кровь. Щёки майора были разорваны, сломан нос, левый — целый — глаз набухал синевой. Дуров мелко дрожал, и было видно — мужику осталось недолго, а там… Снедалин потряс его за плечо:

— Лёша! Лёша!

Словно Дурову всего и нужно было только, чтобы услышать его голос, левый глаз майора приоткрылся.

— Лёша! Милый мой!

— Е… Евгенич… — прошептал Дуров разорванными губами.

— Лёша! Да что ж такое?! Слышишь меня? — нагнулся над ним полковник.

— Да… — кивнул майор. — Евгенич… умираю…

— Стой, стой. Говори со мной. Лёша, смотри на меня! Всё будет хорошо. Ты только смотри на меня… Я сейчас, Лёш! Я вот в медицинский, сейчас принесу всё, и всё хорошо будет. Понял меня? Я сейчас…

— Евгенич… — вдруг резко схватил за руку Снедалина Дуров. — Евгенич… они покусали меня, Евгенич… ты же видел… мне конец. Ты не жди, когда я… вот как они. Ты сразу меня, Евгенич.