⠀
Вооруженная банковской картой R. и пин-кодом от нее (высшая степень доверия между людьми), я отправляюсь к кассе, где равнодушно крутится искусительница. Улыбаться мне она не спешит, ровно как и поддерживать разговор, хуже того – не спрашивает имя, чтобы записать на бумажном стаканчике, разрушая мой план назваться «Вашим Величеством».
Разочарованная провалом гипотезы, я забываю посыпать корицей молочную пенку своего латте. Смущенно возвращаюсь к стойке у кассы, где уже возник другой сотрудник.⠀
– Чем помочь, красавица? – играя бровями наклоняясь ближе, с придыханием говорит мне двухметровый детина.⠀
⠀
Не могу сдержать смеха: кажется, в горячем южном климате Кипра действуют локальные поправки к клиентской политике компании. ⠀
⠀
Сирена на картонном стаканчике вновь улыбается.
Весна. Потеплело. Три месяца отношений. После дождливой зимы сидим на веранде кофейни, наслаждаясь теплым вечером и чудесным горячим напитком – кто с молоком, а кто без.
Мне все еще сложно привыкнуть, что «Лора Jean’s» – это кофейня, R. же отродясь не видел таких магазинов одежды. Глобальный мир пестр и разнообразен.⠀
⠀
Неподалеку от нас, на улице, громко и эмоционально что-то обсуждает группа пакистанцев. Я вижу тень на лице R.⠀
⠀
– Не любишь мигрантов? – спрашиваю я, потягивая мягкий латте.⠀
– Не люблю, – жестко отвечает любитель американо.⠀
– Но они такие же люди, не от хорошей жизни уехавшие из своей страны.
– Они имеют право легально приехать, а я имею право их не любить.⠀
– Но я тоже мигрант, из России, – парирую, улыбаясь.⠀
– Ты – совсем другое дело, дорогая, – R. говорит так, будто в его американо добавили молока.⠀