– А давай посадим дерево? Оливковое. Ты будешь смотреть, как оно растет, и чувствовать время, – предлагает R.⠀
– Отличная идея, – смеюсь я, – пусть у нас будет дерево, детей уже предостаточно.⠀
Нам, видимо, хочется надежности: подпереть палками для пущей безопасности Пизанскую башню наших трансграничных отношений.⠀
⠀
Договариваемся, что поливать дерево будет R., а мне, даже в случае расставания, все равно будет принадлежать урожай оливок, когда дерево начнет плодоносить. Такой «оливковый контракт». ⠀
⠀
Через неделю хорошенький саженец прибыл, и мы отправляемся в почти достроенный загородный дом R. для торжественной церемонии посадки.⠀
⠀
Дом стоит на самом краю деревни, взор упирается в кривые хребты гор.
Вечернее небо розово, недалеко пасется стадо козочек, и в воздухе разливается спокойствие, перемешанное с мелодичным, похожим на «музыку ветра», звоном их колокольчиков.⠀
⠀
На большом фиговом дереве у дома – спелые плоды, некоторые из них в отсутствие хозяина уже поедают семейства мух. Почва Кипра сухая и каменистая, R. приходится постараться, извлекая камешки и корни, оставшиеся от растущего здесь ранее жасмина. Я сижу на ступенях, жую только что сорванный сладчайший инжир и наблюдаю за процессом. Наконец, деревце обрело место жительства и прописку, и мы скрепляем исторический момент своими объятиями. ⠀
⠀
Все прекрасно, но меня несколько напрягают другие 72 оливковых дерева, растущие рядом.
– Это ты со всеми своими девушками деревья сажаешь? – подозрительно вопрошаю я.
– Дорогая, этим деревьям двадцать пять лет, а тем – более пятидесяти. Это еще мои отец и дед сажали со своими девушками. Семейная традиция, – дразнит R.
Мы смеемся, он целует меня, а закатное солнце – нас обоих.
Зимний вечер. На Лидре не слишком много людей, запах жареного мяса из полупустых ресторанчиков смешивается с тонким ароматом кофе из одиноких кофеен. Магазины смотрят в свои отражения на мокром асфальте.⠀
⠀