Почувствуйте пульсацию ощущений в точке переживания горя. Сквозь эту боль вдыхайте милосердие в сердечный центр. Впустите боль. Принимайте её с нежностью и добротой. А также с благодарностью, с осознанием того, что всё, что мы любим, существует лишь один миг.
Позвольте сердцу открыться, чтобы принять боль. Вдыхайте её снова и снова. Это боль, которая прекращает страдание.
Пусть ум погрузится в сердце. Пусть страх, одиночество, вина, чувство утраты и даже иллюзорные неудачи наполняют сердце. Освободите в своём сердце место для боли.
Откройтесь боли. Голосам, воспоминаниям. Впустите их в своё сердце. Пусть они живут не только в прошлом. Впустите их в настоящее своего сердца. В нём есть место даже для глубочайшей боли. Позвольте ему переживать печаль.
Позвольте себе пребывать в милосердии и любящей доброте. Пусть опечаленный ум растворится в целительном просторе сердца. Пусть всё, что происходит, пребывает в бескрайнем просторе вашей бессмертной и истинной природы, в бесконечности, не ограниченной телом.
Ощущайте пространство, в котором пребывает эта боль. Почувствуйте огромность этого пространства. Ощутите его безграничность. Пусть вас наполняет милосердие к себе и ко всем чувствующим существам.
С каждым выдохом отпускайте привязанность. Пусть дыхание проникает в точку переживания горя и соприкасается с сердечным центром. Пусть каждый выдох несёт благословение. Дышите и разделяйте со всеми существами благодарность.
Пусть все существа будут свободны от страдания. Пусть все существа обретут покой.
Пусть все существа принимают свою боль с милосердием и любящей добротой. Пусть сердце всех существ будет открыто для своей боли и боли всех чувствующих созданий, которые стремятся только к освобождению.
Часть III
Твёрдая почва под ногами
25
Когда у вас есть дети, когда вы есть у детей
Продолжая разговор о нашей привычной печали и невероятной радости, хотелось бы рассказать следующее. Двадцать семь лет тому назад, когда я был в Мексике по работе, – я занимался одной книгой, которую нужно было проиллюстрировать и опубликовать, – раздался телефонный звонок, повергший меня в шок. Мне сообщили, что скоро я стану отцом! Когда Фелипе, мой друг-художник и отец двоих детей, узнал об этой новости, он откинулся на спинку стула и страшно расхохотался. «Что ж, Стивен, похоже, ты уже не центр Вселенной!» Я был напуган и зол. Кем я буду рядом с чужими потребностями, когда не смогу ничего контролировать? Фелипе засмеялся ещё громче.
Малый ум ретировался в свою крошечную тюрьму. Никакого контроля?! Я больше не центр Вселенной?!
Только через несколько неприятных минут мне удалось немного прийти в себя, чтобы на уровне большого ума осознать эти состояния, молниеносно сменяющие друг друга. А примерно спустя час или два смысл сказанного другом достиг моего сердца, которое рассмеялось, как Фелипе, и прошептало: «Да, тебе больше не нужно отвечать за весь мир. Какое облегчение! Ты отвечаешь только за „здесь и сейчас“. Скоро шейка матки раскроется и сможет впустить небо. Будь рядом, когда это случится! Забудь обо всём остальном!»
Хотя на тот момент я уже десять лет посвятил работе над собой, именно рождение первого ребёнка пробудило моё «я», жадное до духовных переживаний и всё же почти полностью сосредоточенное на себе, для йоги-за-пределами-выбора, йоги родительства. Как выразился один мой друг, отметив, что младенец, страдающий коликами, учит нас безграничному состраданию – это «школа святости».
После этого звонка мой ум наводнили лихорадочные мысли. Мне было достаточно трудно научиться жить своей жизнью и не чувствовать себя ответственным за жизнь других. Я чувствовал, что теряю контроль над происходящим. С тех пор я извлёк много пользы из этого чувства. Мне всегда было легко выглядеть «любимым», когда я чувствовал, что контролирую ситуацию, но теперь любая попытка контролировать происходящее приводила к невыносимому страданию, которое побуждало меня отпустить контроль. Тогда мне показалось, будто я слышу, как сердце моей дочери, которая ещё находилась в утробе матери, бьётся в своём стремлении к свету.
Так я научился понимать, даже в моменты самой ужасной тревоги, что открытость сердца не требует, чтобы я был центром Вселенной или настаивал на своём.
Дети учат нас беспомощности. Они учат нас более глубокому состраданию, учат сохранять бдительность и отзывчивость даже тогда, когда мы чувствуем беспомощность и отчаяние. Так сердце учится присутствовать в настоящем, пусть даже ум ещё продолжает беспокойно отыскивать стратегии бегства. Так мы учимся сохранять открытость сердца даже в аду, когда не можем ничего контролировать.