Пусть звучание этих слов проникает в ваше существо. Ни к чему не привязывайтесь. Даже к пониманию. Не ожидайте ничего. Не напрягайтесь. Просто с каждым мигом спокойно отпускайте боль. Пусть она свободно присутствует в этом состоянии расслабленности. Пусть все явления растворяются в милосердии, в просторе бытия, в любящей доброте.
Позвольте этим словам пронизывать ваше существо.
Пусть вся реальность покоится в этом состоянии расслабленности, пусть она наполнится милосердием и осознанностью. Позвольте им пребывать в просторе бытия.
Спокойно откройте глаза. Снова взгляните на мир.
Открыв глаза, обратите внимание, в какой момент ваш живот снова начинает напрягаться. Даже стремление к пониманию может вызывать напряжение. Когда мы являемся чем-то помимо нашей великой природы, это сковывает нас, отделяет от радости нашего сущностного бытия. Наши мысли путаются, и мы впадаем в смятение, из-за чего возникает напряжение в теле. Органы чувств становятся менее восприимчивыми.
Расслабьтесь и открытыми глазами взгляните на мир. Отмечайте, в какой момент снова возникает ощущение присутствия «кого-то» и вы чувствуете потребность защищаться. С милосердием отнеситесь к этому чувству. Благословите этого «кого-то», который так глубоко страдает. Отнеситесь к нему с мягкостью. Позвольте ему быть частью вашей подлинной сути.
Открывайтесь боли, которую чувствует каждый из нас. Примите дар исцеления, который проявляется в этой глубокой расслабленности.
23
Как обрести открытость сердца в аду
Один остроумный учитель однажды сказал: «Отношения – это превосходная практика, они учат сохранять открытость сердца в аду».
Когда умирал один тибетский лама, вокруг него собрались ученики, молясь, чтобы он обрёл новое рождение в небесных мирах. Тогда он неожиданно открыл глаза и сказал: «Хватит, не надо об этом молиться! Молитесь лучше, чтобы я переродился в аду». Его ученики в ужасе сказали: «Но вы же такой превосходный учитель! Вы заслуживаете того, чтобы переродиться в небесных мирах». Учитель отвечал: «Нет, я молюсь о том, чтобы переродиться в аду. Где ещё, как не там, нуждаются в любящей доброте и осознанности?» Нигде так не ценят Возлюбленного, как в аду.
В сущности, то же самое говорит и Мейстер Экхарт: «Я предпочту оказаться в аду с Иисусом, чем без него на небесах». Когда мы подходим к своим границам, нас охватывает пламя. В процессе нашей работы над собой это пламя начинает озарять новые области, позволяя нам продвигаться вперёд. Всё наше развитие – не что иное, как выход за пределы нашего ограниченного Я в простор, где находится Возлюбленный. Когда мы спокойно и без усилий приближаемся к своим границам, навстречу огню, ад обращается в рай – мы освобождаемся от боли, которая теперь перестаёт быть просто болью. Когда мы полностью принимаем происходящее, уповая на Возлюбленного, не нужно больше ничего менять и ни от чего отказываться – сопротивление отсутствует, и мы просто смотрим на знакомые явления новым взглядом. В объятиях Возлюбленного наша боль утихает. Возникает страх, радость, гнев, и все они растворяются в совершенной открытости ума. Сквозь наше сердце проходит каждый вдох и выдох партнёра, каждое дыхание Возлюбленного.
И всё же мы настолько зависим от своего страдания, что готовы погибнуть, защищая его. И горе тому человеку, который, пусть и ненамеренно, пробудит нашу боль. Мы не сдаёмся, даже оказавшись в аду. Сопротивление не позволяет нам продвигаться вперёд, оно отказывается покидать свои яростно охраняемые владения. Страх (на самом деле указывающий на то, что мы развиваемся, приближаясь к собственным границам) требует, чтобы мы вернулись на безопасную территорию, к привычным стратегиям, к привычной боли, знакомому аду. Однако, чтобы развиваться в отношениях, необходимо отпускать прошлое и двигаться дальше, в неизвестность.
Ад – это отсутствие Возлюбленного.
Всё, что обладает формой, включая понятия о бесформенности, отбрасывает тень. Даже представление о рае способно вызвать адское сопротивление, если мы обнаруживаем то, что отличается от наших представлений. Представление о Возлюбленном может превратиться в сущий ад, если оно ведёт к осуждению себя и других людей. Рай – это непосредственное переживание Возлюбленного. Когда мы начинаем верить, что нужно всегда сохранять открытость сердца, чтобы познать блаженство, мы больше не способны взглянуть в глаза Возлюбленному. Удивительно, что можно научиться сохранять открытость даже в моменты, когда сердце закрыто. Стоит ли удивляться? Большой ум вмещает в себя всё. Стоит ли удивляться, что милосердие и внимательность обращают ад – наши привязанности – в рай, где изначально пребывает наше сердце.
Третий дзен-буддийский патриарх говорил, что любая привязанность «создаёт бездну между раем и адом». Сама привязанность – это ад. Освобождение от неё – рай.
Среди наших знакомых есть очень необычные люди, но мы не знаем никого, кто бы всегда сохранял открытость сердца. Даже те люди, которые достаточно мудры и сострадательны, чтобы дать обет бодхисаттвы, – как тот человек, что на смертном одре не признавал своего собственного света, вполне вероятно, ещё не в полной мере сознают себя в качестве чувствующего существа, одного из тех, которых они – «до последней травинки» – поклялись освободить.
Сохранять открытость сердца в аду – значит понимать, что малый ум – часть большого ума. Видеть, что наши привязанности стесняют и обессиливают нас. Когда предмет нашей привязанности оказывается в недосягаемости, он оставляет на наших руках следы – следы тех пут, что нас связывали. Ад – это привязанность к себе, как к одному из содержаний ума. Блаженство – открытость себе как процессу сознания.
Сохранять открытость сердца в аду – значит открываться даже своему сопротивлению с милосердием и осознанностью, с добротой и состраданием, которые напоминают нам о Возлюбленном.
24