– Мошенник, который продал его мне, клялся, что его предком был любимый конь султана.

– Что ж, вполне правдоподобно. Похоже, у него крепкие сухожилия; он красив и вынослив. Зверь норовистый, но породистый, – заключил его светлость, глядя в глаза владельцу жеребца и словно намекая, что и хозяин таков же, как его конь.

– Да, он вполне мне подходит. Мне бы хотелось получить от него потомство. Осталось найти подходящее место, где можно построить хорошую конюшню для него и его гарема, – небрежно заметил Уинтерли.

– Мистер Уинтерли, значит, вы объезжаете округу, подыскивая подходящую усадьбу для коня? – уточнила Калли, напомнив себе: сейчас самое время отбросить ущербную мораль тетки и стать самой себе хозяйкой.

– Хотя вы выразились довольно необычно, леди Лорейн, вы правы, – согласился Уинтерли, как будто ему только что пришло в голову, что и он тоже может иметь дом.

– Ваш жеребец, Уинтерли, может оказаться отличным производителем, и я могу посоветовать вам несколько перспективных кобыл, если вы всерьез хотите осесть и заняться разведением лошадей. Возможно, вам стоит осмотреть поместье Салташ, – предложил ее дед, которому как будто не терпелось поскорее выставить гостя из дому, пока Гидеон куда-то ушел.

Зря он так беспокоится из-за нее. Несмотря на смуглое лицо и обаяние, мистер Уинтерли не способен отвлечь ее от мужа. Калли посмотрела на деда. Он ведь не понимает, что она чувствует, потому что она скрывает свою любовь. Сердце у нее билось чаще, даже если при ней упоминали Гидеона, и она чувствовала себя такой же глупышкой, как девчонка, которая грезит о любви. Интересно, куда он подевался с самого утра? Может, и хорошо, что они с Гидеоном будут встречаться только за столом, да и то не всегда.

– Милорд, где находится этот ваш Салташ? – спросил Уинтерли с обреченным видом человека, для которого очертили планы на утро, хочет он осматривать потенциальную конюшню или нет.

– Милях в десяти на другой стороне долины, на вершине холма. Мой главный конюший объяснит вам все подробнее. Кстати сказать, у него есть конюх, которого он сейчас может отрядить вам в провожатые. Дом, скорее всего, придется сносить и строить заново, зато земля хороша; там есть неплохая роща и пахотный надел, чтобы содержать имение, если кто-то преодолеет все трудности и займется хозяйством.

– Я не фермер.

– Ну, считайте, что просто прогуляетесь в погожий день, – безжалостно посоветовал лорд Лорейн, как будто понятия не имел, что он ведет себя как деспот. Затем он приказал лакею передать на конюшню, чтобы мистеру Уинтерли оседлали лучшую лошадь, пока его конь отдыхает.

Мистер Уинтерли изящно поклонился хозяину, звонко поцеловал руку Калли и равнодушно пожелал им обоим доброго утра.

– Девочка моя, я бы на твоем месте не стал давать Гидеону повод терять терпение из-за этого молодого мошенника, – не удержался от совета лорд.

– А у него еще осталось терпение? – устало спросила Калли.

– Да, и прислушайся ко мне. Я видел, как мальчика воспитывала пара идиотов, которые его не заслуживали. Поэтому старайся не выводить его из себя. Гидеону кажется, что он недостоин любви, неужели ты не понимаешь? Он не уверен в том, что его красота действует на ту, которая для него важнее всех, то есть на тебя. Я постарался показать ему, что предпочитаю внука Виржила любым, которые могли быть у моего дядюшки, выживи его родные сыновья, но этот мальчик считает себя кукушонком в моем гнезде, и больше я ничего не могу поделать.

– Значит, он по-прежнему упрямится? – Калли слабо улыбнулась.

– Более или менее, так как считает себя хладнокровным, многоопытным юристом. Подозреваю, что у него есть хитрый старший партнер, который научил его не говорить лишнего. Да, он сам настоял на своих занятиях юриспруденцией, хотя я говорил, что ему нет необходимости работать, а лучше пожить здесь и поучиться управлять поместьем. Конечно, он скорее умрет от голода, чем допустит, чтобы ты в чем-то нуждалась.

– Правда? – уныло переспросила она.

– Каких дураков делает из нас любовь!

– Я не говорила, что еще люблю его, – возразила она.