— Мастера не раскрывают секретов? — прищурилась она.
— Время еще не пришло. — Люциус выпрямился. — И, Нина, не думай об этом. Ты здорова, — доверительно добавил он, взглянув на часы. — Кстати, о времени. Кажется, нас ждут.
Вернувшись, Нина встала под душ и плакала. Горько-горько, навзрыд. Ее настигло чувство собственной беспомощности, а вся тяжесть минувших дней вдруг обрела вес.
Ночью она пробудилась от крика по соседству и, не справившись с бессонницей, вышла на балкон. Первый снег окутывал город, а Нина все думала о неопределенном будущем, несуразном настоящем. Морозный воздух сработал лучше всякого снотворного: она вернулась в комнату и не заметила, как уснула под убаюкивающее пение фортепиано.
Глава 6. Боевые товарищи
Кофейня «Джермэйн» блестела чистотой и давно была готова к закрытию. Нине пришлось дважды за день отмывать витрину от краски.
Стрелка часов неумолимо приближалась к десяти вечера, а Грейсон все не заезжал. Нина скучала в предвкушении его скорого появления, и она только подумала, что надо бы начать беспокоиться, как в желтой полосе фонарного света остановился знакомый «Шевроле». На пороге возник Джеймс собственной персоной: с царственной походкой, недовольными карими глазами и снежинками в непричесанных волосах.
— У меня есть повод волноваться за Грейсона? — Нина окинула его недоверчивым взглядом. Сам Джеймс Митчелл осчастливил ее своим появлением в «Джермэйн»! Завтра пойдет кислотный дождь.
— У тебя есть повод начать собираться быстрее, пока я не передумал, — резко бросил он, приближаясь к прилавку.
Нина отнеслась к очередной колкости как к отрицательному ответу и метнулась за верхней одеждой. Ожидая, пока она справится с пуговицами и молниями, Джеймс мрачно покосился на банку «для чаевых». Запустил руку и выудил несколько случайных чеков: особняк, портрет Грея, зеркала в «Ле Онде», зомби из низкосортного ужастика. Увидев рисунок с парящими во тьме глазами, насупил брови.
— Это что, впечатления о каникулах в Порт-Рее? — холодно спросил Джеймс, забрасывая рисунки по одному в банку.
— Это что, любопытный нос Джеймса Митчелла?
— Ну и срань.
Нина оставила его слова без внимания. Строптивый характер Джеймса настолько опостылел ей, что уже воспринимался как что-то обыденное, и не всегда требующее реакции.
Вечерний Порт-Рей окутала завеса снежной вуали, преобразив картину города. В преддверии праздников нарисовались золотистые гирлянды, делая до этого печальные улочки сказочно-уютными. Вне стен кофейни Нине открылся другой мир — охваченный серебром, безмятежностью и зимними чудесами.
— Даже не представляю, чего тебе стоило покинуть «Барнадетт», — проворчала она, натягивая ремень безопасности. Разумеется, Джеймс приехал за ней не по собственной воле.
— Тебя это волновать не должно, — он завел машину. Мотор издал звук неисправности, но Джеймс, очевидно посчитав это за естественное явление, невозмутимо нажал на газ.
— Спокойно, я всего лишь задумалась, — каково это обосноваться в городе, который тебе ненавистен.
— Так говоришь, будто сама от хорошей жизни сюда приехала.
— Что ж, один-один.