С чемоданом и отцовской записной книжкой Нина Стелманис осталась одна против миллионного города. Стемнело быстро, меж тянувшихся к небу крыш заклубились сумеречные облака. Раздался близящийся стук колес, и несущийся трамвай заставил влажную после дождя дорогу замерцать отблесками фар.
Нина встала под свет уличного фонаря и проштудировала отцовский блокнот еще раз. Адреса подпольных казино-клубов, неверные денежные подсчеты, множество имен, от которых веяло угрозой. Не обнаружив больше ничего полезного, она бросила записную книжку в мусорный бак. Благо, пока оставался бар «Континент», этот вечер был небезнадежен.
— Переночевать в подсобке?
Бармен со звучным именем Эстебан выслушал просьбу и окинул Нину недоверчивым взглядом. Он долго крутил усы в молчании, томил ожиданием своего решения, пока вдруг не ударил ладонью по барном столу:
— Черт с тобой, хорошо. Но только на одну ночь. Мне ведь и по шее может прилететь.
Одна ночь незаметно превратилась в две, затем и в три. На четвертую Эстебан заметно занервничал.
— Я поспрашивал у знакомых по поводу аренды квартиры, — вытирая пивную кружку, начал он, — но зная твое положение и наши зарплаты, боюсь, не потянешь. Аренда долгосрочная, многие требуют денег сразу на полгода вперед. На уступки никто идти не готов.
— Даже собачьей конуры ни у кого нет? — грустно усмехнулась Нина и щелкнула по коктейльной трубочке в пустом стакане. У нее были при себе некоторые накопления, но с заявленным они мало соотносились.
Эстебан настороженно осмотрелся по сторонам и приблизился:
— Здесь тебе оставаться больше нельзя, уже начали ходить слухи. Если они дойдут до владельцев…
— Ладно-ладно, я поняла, — без обиняков Нина открыла кошелек и принялась отсчитывать стоимость коктейля.
— Не нужно, за мой счет.
С чемоданом и навалившейся хандрой она брела по вечерним улицам куда глаза глядят. Город отчужденно следил зажженными окнами и, казалось, что не было Нине места ни здесь, ни в целом мире. Скитальчество обросло ощущениями опустошенности, отчаянья и неимоверной усталости.
Ноги сами привели в парк. Нина села на газон у пруда и смотрела, как полосы фонарей колышутся на мягкой водной глади. Тишина и безлюдье убаюкивали мысли, усыпляли тревоги. Нина положила чемодан под голову и легла, устремив взор в звездное небо. Где-то там за ней наблюдал Сэм и бился головой по ту сторону райских врат, видя всю беспомощность воспитанницы. А ведь окажись он на месте Нины наверняка быстро нашел бы какой-то выход. Раздумья о Сэме незаметно сморили в сон.
— С вами все в порядке?
Кто-то клещами впился в ее плечи, вынимая из дремы. Нина с трудом раскрыла глаза, пока сон затягивал не проснувшийся разум обратно. По небу растянулся розовый, безоблачный рассвет. Такой же тихий и безмятежный, как вечер накануне. Даже воздух замер.
Нина не чувствовала себя от холода, окоченелое тело не отрывалось с мерзлой земли. Где-то над ухом все еще лепетал взволнованный голос:
— Что же с вами случилось? Вы замерзли.
Незнакомец помог встать на ноги. Нина не видела его, сил не хватало даже, чтобы поднять голову. Да и всякий интерес был второстепенным, когда полуживые конечности едва были способны двигаться.
— Вам нужно срочно согреться, я живу тут неподалеку…