Но Эрике с самого начала было плевать на риск. Она действительно оказалась очень талантлива, настолько талантлива, что, наверное, считала себя неуязвимой.

– Знаете, Алан, я действительно верила, что у нее все получится. Ей все давалось так легко.

– Типичная ошибка, – сказал он бесстрастно, и Кейн невесело улыбнулась ему в ответ:

– Теперь, похоже, вы жалеете меня. И вы правы, это действительно оказалась ошибкой. Нулевой архетип вышел из под контроля, Эрика не сумела его стабилизировать и пострадала. Она попала в больницу с серьезными ожогами и так и не стала мастрессой. Ее отец превратился в схему и умер, и я думаю, что Вольфган Хаузер ненавидел меня до самой своей смерти. Вот такая вот исповедь. Как вам?

– Долгая, – спокойно заметил он. – Зачем вы мне рассказали?

– Вы не верите, что мне просто захотелось поделиться? – спросила Кейн.

– Не верю.

– Вы правы. Я вот уже несколько лет стараюсь не вспоминать. Но эта история может касаться и вас тоже. Эрика знает координаты точки расщепления. Я могу выяснить их сама, но это займет время. Или обратиться к ней. Эрика ненавидит меня, но, думаю, вам она не откажет.

Это было рискованно, Атрес понимал, и потому спросил:

– Думаете, она не выдаст нас?

– Она могла бы выдать меня, но я не верю, что Эрика способна причинить вред схематику. В любом случае, выбор за вами. Если вы согласитесь, вам придется пойти к ней со мной.

Он задумчиво побарабанил пальцами по карте, как раз по тому участку, на котором была изображена Цитадель, и сказал:

– Хорошо. Если вы готовы рискнуть, мы рискнем.

«Сильверна» прибыла в порт Цитадели через пять часов после того, как покинула причал «Трели», и за это время Кейн и Атрес успели обсудить детали путешествия через Грандвейв. Большую часть того, что могло им понадобиться, Атрес собрал еще до встречи с Кейн, остальное – несколько полезных защитных медиаторов – легко могла достать она сама.

Они с Атресом договорились встретиться через два дня – этого времени Кейн должно было хватить, чтобы закончить неотложные дела в Университете и собрать вещи.

Кейн вышла в порту Цитадели ближе к обеду того же дня, и Атрес проводил ее до входа в аэровокзал. Он снова нес ее саквояж – Дейн, вероятно, был занят, потому что после той первой встречи Кейн его больше не видела. Вокруг кипела разношерстная толпа, как раз заканчивалась посадка на огромный пассажирский дирижабль до Траста, и в ярком свете солнца каменные плиты причала казались почти белыми. Гомонили люди вокруг, носились по площадке дети, какая-то женщина с собачкой на руках спешила успеть на посадку, на ходу вытаскивая билеты из изящной красной сумочки.

Никто не обращал на Кейн с Атресом внимания.

– Я напишу Эрике с просьбой о встрече, – сказала она, останавливаясь у стеклянных дверей вокзала. Больше всего здание напоминало оранжерею с его стеклянными стенами и причудливым железным каркасом.

– Если необходимо, я могу проводить вас до экипажа, – невпопад ответил он.

– Не нужно, Алан. Здесь совсем недалеко. Мне даже не потребуется носильщик, – Кейн неожиданно поймала себя на мысли, что впервые будет с ним прощаться. До того, на «Трели» у них не было повода, они в любой момент в течение дня могли пересечься снова. – Я буду ждать вас через два дня.