– Мы подождем их в малой столовой. Прошу за мной, господин…

Она вопросительно вздернула бровь.

– Джек, – угрюмо отозвался он. – Просто Джек.

Было заметно, что ему неловко, и что он не знает, как разговаривать с матерью Кейн.

– Какое очаровательно простое имя.

В малой столовой сделали ремонт: перекрасили стены в бирюзовый, сменили шторы и мебель. Только полы остались прежними – полированные плиты отражали теплое сияние спирит-светильников и казались очень скользкими. Даже вазы были новыми – высокими и узкими, украшенными текучим плавным орнаментом.

– Красиво у вас тут, – неловко сказал Джек, оглядываясь по сторонам.

Обычно он бравировал, вел себя нарочито грубо, когда смущался. Было странно видеть его таким.

– Благодарю, Джек. Присаживайтесь.

На правах хозяйки дома мама села первая – единым плавным движением опустилась в кресло возле стола.

Совсем не так грациозно Кейн устроилась напротив, рядом с Джеком.

Застеленный скатертью стол казался оборонительной стеной. Он был уже накрыт, но Кейн не притрагивалась к еде. Они все ждали отца и Дамина.

– Скажите, Джек, вы давно знаете Анну? – вопрос прозвучал, как обычная дань вежливости, но Джек напрягся:

– Чуть больше года.

– Как вы познакомились?

Он замялся.

– На работе, – вместо него ответила Кейн. – Меня пригласили на разведывательное судно. Джек служил на другом корабле. Мы познакомились во время встречи капитанов.

Это даже не было враньем. Она просто не стала говорить, при каких обстоятельствах случилась эта встреча.

– Занимательная история, наверное. Не сочтите за бестактность, все-таки Анна моя дочь. Мне хотелось бы знать.

– Вы вроде бы десять лет не виделись, если я правильно понял, – Джек умел иногда так смотреть – угрюмо, тяжело. Так, что хотелось отвести взгляд. – Могли бы и раньше поинтересоваться, как она живет, если это так важно.