И хотела, чтобы он напал на меня. Чтобы ударил. Задел, зацепил, ранил… Мне это было нужно. Чтобы понять, чтобы убедиться, что передо мной враг. Чтобы заглушить никчемную надежду и нелепую, предательскую радость от нашей встречи. Чтобы перестать ощущать каждый доставшийся ему удар собственной шкурой.
Но он только отражал мои неистовые атаки одну за другой, не нападая в ответ. Отступая под градом ударов, что я обрушивала на него.
Он выдохся быстрее меня, и это меня удивило. Непогашенная магия отбросила его к кустарнику, повалила навзничь.
Занесённая мною для последнего, решающего удара рука остановилась.
Этьен спокойно ждал атаки, но я видела, что питающие агрант змейки магии погасли, и он потемнел, остывая.
Непонятно. Разве это не я покалеченная таинственным заклинанием слабосильная особа? Но бить магией безоружного волшебника я не стану. Если только сразиться с ним на кулаках, но в этом случае вряд ли уложу высокого тренированного мужчину.
– Алинор, – тихо заговорил Этьен. – Ты ничего не скажешь мне такого, чего я сам не повторял себе все эти годы. Все самые горькие слова, все самые жестокие упреки и обвинения – я все их знаю. Знаю, что мы разочаровали тебя. И знаю, что ты ненавидишь беспомощность. Но, Алинор… ты всё же жива.
Я хмыкнула и впечатала кулак в землю, спуская боевой заряд.
Поднялась и ломанулась через кусты, оставляя импровизированное поле боя с почти побежденным отступником.
***
Магическая стычка с Этьеном расшевелила мои дремавшие способности, оттого уже через пару шагов я ступила на едва приметную тропку и пошла по ней целеустремлённо и аккуратно, а не металась туда-сюда по лесу, как обезумевший кабан.
Сохранившиеся навыки разведчика и следопыта вывели меня туда, куда я и стремилась. Воду я сперва почувствовала и услышала, а потом и увидела, через теневую черноту зарослей выйдя к узкой, но чистой речушке. Она спадала небольшим блестящим водопадом с горы, кружилась, пенилась в заводи и бежала дальше, беззаботно журча.
Раздеваться я начала ещё на ходу. Отстегнула агрант, сбросила все вещи на крупный валун, словно нарочно предназначенный для этого. Жадно напилась у водопадика и, едва сдерживая нетерпение, зашла в воду.
Ледяные иглы прошили мне ноги от ступней до коленей, я вздрогнула, но бросилась в речку с головой, не дав себе шанса на отступление. Вынырнула, отфыркиваясь, и снова ушла под воду.
На берегу у камня мелькнула тень, но и защитный контур, и моя интуиция промолчали. Странно, конечно, но больше, чем всем остальным в целом мире я доверяла… отступнику и своему возможному убийце. Даже беспрепятственно дала ему намазать мне руку какой-то фигней.
На берег я выскочила уже заметно клацая зубами от холода. Внезапно припомнив, проделала кое-какие упражнения для согревания. Насухо вытерлась заботливо оставленным Этьеном полотенцем, развернула чистую рубашку. Думала, маг любезно одолжил свою, но рубашка подошла идеально, да и игривая вышивка по вороту казалась чрезмерной для мужчины. Одёрнула рукав, нащупывая аккуратный шов на широких манжетах: вечно я рукавом за край агранта цепляюсь.
Замерла, отлавливая воспоминание. Так это моя рубашка? Согнула руку в локте, понюхала ткань. Почти неуловимо пахло волшебным порошком для хранения вещей, «пыльца фей», так мы его называли. Средство дорогое и расточительное в плане использования магии. В современном мире наверняка изобрели что-нибудь другое, попроще и поэкономнее, но маг-отступник пользовался старыми, проверенными средствами.
Возвращалась к дому-пещере уже в полной темноте, хорошо, что с половины дороги стал виден путеводный шар-светильник над крыльцом, а потом и разведенный костер.
Маг-отступник развел костер по всем правилам, и теперь он жарко пылал, заключив в уютный освещенный круг деревянный стол и скамьи за ним. Мужчина был безоружен, а попорченную мной одежду заменил на чистую.
Я тоже не стала надевать агрант, и Этьен это заметил. Он заговорил буднично, помешивая какое-то варево в котелке: