Он легко перебросил подушку ближе к моим ногам и опустился на колени таким привычным, обыденным движением, что меня прошила дрожь.

– Красавица! – прерывающимся шёпотом позвал он и осторожно надавил мне на плечи, укладывая на постель.

На щеках Амори вспыхнули два лихорадочных румянца, и, казалось, сам воздух сгустился от тягучего жаркого возбуждения.

Я воспротивилась. Тролльи дети, ложиться на эту кровать я точно не буду. У меня от неё мурашки по всему телу! И служить воплощением странных эротических грёз я тоже не собираюсь.

Король не стал настаивать. Убрал руки с плеч, скользнул ниже, невесомо берясь за ладони.

– Я ничем тебя не обижу, – поклялся он и, отстранившись, заговорил буднично и даже деловито: – Ты была невестой моего деда, короля Амори Первого. Вы познакомились ещё в Академии Магии, а трёхлетнюю войну за наследство прошли плечом к плечу. По её окончанию король объявил о своём решении: он женится на самой прекрасной девушке на свете. В королевстве ещё было неспокойно. Оппозиция во главе с магом-отступником нанесла удар молодому королю. Маг-отступник, обратившись к тёмным силам, наслал на прекрасную невесту короля смертельное заклятие. Но Амори Первому удалось смягчить его, и прекрасная Марилена не умерла, а заснула вечным сном. Дед приказал оборудовать эту камеру и поместить тебя здесь. Какое-то время он оставался безутешен, но королевству требовались наследники, и желательно – с даром. Через год Амори Первый женился, и ещё через год родился наследный принц, мой отец. Вот только короля ждало глубокое разочарование – в сыне не было ни капли магии, а другого сына королева дать уже не могла. В народе стали поговаривать, что это месть прекрасной Марилены неверному возлюбленному. Постепенно страна окрепла после войны, наладилась мирная жизнь, государство стало процветать… Всё было прекрасно, если бы не вырождающаяся магия, которую никак не удавалось сохранить или укрепить… Мой отец, наследный принц, женился в двадцать два года по приказу короля. Но долгих семь лет он не мог порадовать его внуками. Наконец, молодая супруга наследника решилась: в праздники в честь Марилены Гортенхеймской она, рискнув вызвать неприязнь и осуждение свекрови, спустилась в стазискамеру и упала перед тобой на колени. Она принесла тебе розы и зажгла свечу в виде сердца. Она просила о снисхождении. О прощении и помощи. Когда она покидала комнату, то уверяла всех, что видела твою улыбку. В тот ж месяц принцесса понесла, а ровно в положенный срок Амори Первый обзавелся внуком, чей магический потенциал превзошёл его собственный. – Король помолчал и улыбнулся уголком губ. – Дед был счастлив, мама была счастлива, страна была счастлива… Отец… не знаю, был ли. Мне кажется, что магия всегда стояла между нами – магической пустышкой и вундеркиндом, хотя наши отношения были и остаются вполне ровными. Лучшие маги королевства были счастливы и… напуганы. С самого рождения уровень моей силы был таков, что ставил в тупик наставников, уступающих мне. – Амори заботливо поправил розы в вазе и продолжил: – Моё рождение спровоцировало новую волну интереса к загадочной Марилене Гортенхеймской, и если раньше тебя чтили как героя войны и символ романтической любви, то теперь, благодаря стараниям моей матери, рассказавшей всему миру о чуде, женщины массово бросились взывать к тебе о деторождении. Мало кто смел просить о маленьком маге, а вот о здоровом ребёнке, когда все средства уже исчерпаны… почему бы нет? Женщины и девушки осаждали дворец, моля короля вновь открыть двери к твоим покоям, но дед отказался. С моим рождением, как говорят, он стал задумчив и всё больше времени проводил в подземелье, спускаясь к тебе в одиночку и никому не позволяя беспокоить его. Такая ситуация удручала королевских министров и нервировала моих бабушку и отца, заставляя их вспомнить былую ревность. Поэтому когда дед – влюбленный мужчина и великий маг – умер, отец поступил как хороший администратор и… обиженный мальчишка, мстящий за свою мать. Он решил, что принцесса Гортенхеймская сама должна обеспечивать себя, и вовсю способствовал утверждению и процветанию твоего культа, но делал это по экономическим причинам. Появились первые красочные календари с яркими нарядами, вышли в продажу портреты для домашней молитвы, старые платья разрезались на тысячу аккуратных кусочков, оформлялись как амулеты и разлетались буквально за неделю. Синтерия за баснословные деньги выкупила право создания твоей восковой копии, нарядила её в подлинное платье и теперь с гордостью демонстрирует в Музее Мировых Чудес Науки и Магии. Розы и огненные сердца, принесённые женой наследника, были объявлены частью ритуала поклонения. Огонь-сердца, ты успела их увидеть?.. Налажено целое производство, а на одних только розах королевская казна возместила все траты на твои платья на десятилетие вперёд. Марилена Гортенхеймская, девушка-воин, девушка-героиня, сильный маг, верный соратник, невеста легендарного короля и его бессмертная любовь, которую не затмили ни законная супруга, ни самые соблазнительные дамы двора… символ вечной любви, красоты, молодости, покровительница романтики, брака и счастливого деторождения… Каждый находил что-нибудь созвучное себе в твоей судьбе, каждый мог рассчитывать на твоё участие и помощь. Девушки мечтали быть похожими на тебя, а мужчины – иметь такую спутницу жизни, как ты. Когда мне было три года, дед привёл меня к тебе. А когда мне исполнилось шестнадцать, отец уступил мне трон.

– Просто взял и уступил? – не сдержала я скептицизма.

– Министры и коллегия магов предложили поступить так для повышения авторитета королевской власти, и отец согласился. Я был не против: к тому времени я уже знал, что не имею равных в магическом искусстве, а сплоченный кабинет министров продолжал делать свою работу. Да и отец всегда готов был помочь мне советами. – Он озадаченно нахмурился. – Хотя не помню, когда последний раз обращался к нему. Лет пять, наверное, прошло… Они с мамой уехали из столицы в уединённое поместье и, судя по письмам, вполне счастливы спокойной тихой жизнью. Но самое важное, почему я согласился, – пресеклось его дыхание, а голос охрип и дрогнул. – Это ты, красавица. Как только отец официально объявил о своём решении, он стал не властен надо мной и я в тот же день пришёл к тебе. Сюда. Я летел к тебе как на крыльях, но у самых дверей почувствовал, как от волнения подкашиваются ноги. О, как же давно я мечтал об этом! Как жаждал вновь увидеть тебя, коснуться твоей кожи, уловить едва заметное дыхание. Я провел здесь весь вечер и ночь. Я стоял подле тебя на коленях, и никогда ни до, ни после не ощущал такого всепоглощающего, обжигающего счастья, мистического экстаза и всемогущества. Боги даровали нам мистическое единство. Я рассказал о том, что стану королем, и тебе больше не придётся скучать здесь в одиночестве, о том, что отныне ты никогда не будешь одна, и готов поклясться, ты едва заметно улыбнулась и сжала мне пальцы. И тогда я понял. Понял, что всё это время был прав. Ты жива. Ты единственная, кто меня понимает. Кто по-настоящему сочувствует. Ты готова полюбить меня. А у меня… нет и не будет другой любви, кроме тебя, красавица.

«Да он безумен!» – агрантом взорвалось у меня в мозгу.

– Я приходил раз за разом и делился всем: планами и сомнениями, победами и поражениями, последними новостями и размышлениями… И готов поклясться, ты всегда внимательно слушала меня. Вижу, ты сомневаешься… – остановил Амори свои сводящие с ума откровения. – Я готов открыться тебе полностью. Готов предстать перед тобой без прикрас, ведь только твоё мнение важно для меня. Ты сохранила магию, Марилена, используй её, чтобы заглянуть в моё сердце. Для тебя я сниму все щиты, и ты узнаешь обо мне даже то, что я сам от себя скрываю. Как волшебники делятся воспоминаниями? Так же, как они делятся силой?

– Нет, – покачала я головой. – Нужна привязка…

Я бессознательно потёрла нежные лепестки цветов, и тонкий сладковатый аромат словно что-то включил во мне, совместив клочками магическую ауру.

Будто рея под каменным потолком, я увидела коленопреклонённого юношу, с женственной бархатистостью кожи и чертами лица столь тонкими, что он мог уверенно соперничать по красоте с девушкой, в нарочито торжественной позе лежащей на постели.

«Я его помню», – с удивлением промелькнула мысль и исчезла, сметённая новой картиной.

Высокий крепкий мужчина с гривой густых волос, припорошенных сединой, приводит с собой маленького мальчика. Уже поздний вечер, возможно, ночь, и малыш куксится и зевает, но все жалобы стихают, стоит только вспыхнуть огням в комнате спящей принцессы.

Ребёнок замирает на пороге в восхищении, любуясь девушкой в сверкающих одеждах – как яркой, желанной, но пока недоступной игрушкой.

– Какая красивая тётя, – лопочет он и бежит к кровати, трогает незнакомку за волосы, водит ладошкой по щеке…

– Это и есть моя самая большая тайна, – признаётся король.

Он ещё не дряхл, маги стареют медленнее обычных людей, а этот ещё и закалённый воин. В нём чувствуется стать и военная выправка, крепкое тело спорит с гривой посеребрённых волос.

– Ах! – Малыш благоговейно и пылко целует девушку в щёку и обвивает ручонками шею. – Какая тихая и спокойная… Как нежно пахнет цветочками!