Отец, прибежавший на шум, стал пытаться угомонить тетушку. Но ее, кажется, угомонит только удар по голове. К тому же, приходилось быть вежливыми, ведь тетушка призналась, что решила оставить все свое немаленькое состояние своей любимой племяннице Аливии.

Я возрадовалась, что не была ее любимой племянницей, поэтому решила постоять в сторонке.

От суеты начинала дико болеть голова. Казалось, что весь дом стоит на ушах. Куда не брось взгляд, разве что портреты не бегали и не суетились.

–Платье должно быть до щиколоток! Что о вас подумают люди! – спорила тетушка, давя опытом старой спленицы.

Служанки переглянулись так, словно спросили глазами друг у друга, есть ли у кого знакомый наемный убийца. И принялись все переделывать.

– Может, чаю? – спросил отец, а его дергающийся глаз намекал, что яд он влил бы самолично.

Я предусмотрительно решила улизнуть, пока меня не заставили пить с ней чай. Поэтому я предпочла притаиться, пока тетушку не выпроводят из комнаты.

– Оставляйте все как есть! Времени мало! Уже гости собираются! Ада, – позвал отец меня, а я вздохнула и подошла. Отец осмотрелся и понизил голос до шепота. – Я прошу тебя надеть самое скромное платье. Чтобы прямо смотришь на тебя, и видишь сиротку. Я понимаю, тебе хочется быть в самом красивом платье, но сейчас повод для сплетен нам ни к чему!

Я и сама была бы рада одеться поскромнее, поэтому направилась в сторону своей комнаты. За мной уже бежала горничная, на ходу перекрикиваясь с другой: “Нет, не видела бутоньерку!”.

Открыв шкаф, я достала серое, невзрачное платье, которое застегивалось под самое горло. Скромная прическа, серенькое платье с легкой серебринкой. Я напоминала себе учительницу.

– Потерпите! Сейчас сделаю вам прическу! – спешила горничная, засовывая в рот шпильки.

– Да не знаю я, где отрез шелка! – крикнула она засунувшейся в дверь голове. – Одну минутку!

Через полчаса я была готова. Скромная настолько, что глядя на меня хочется тыкать в меня пальцами и говорить что-то вроде: “Вот так должна выглядеть приличная девушка!”.

Я вспомнила предыдущую ночь, понимая, что от приличного во мне только скромная брошь.

– Дорогая моя, ты помнишь, да? Про графа Шувэ? – напомнил отец, а я уже слышала гомон голосов там, внизу. Гости были в сборе.

– А дракон явился? – спросила я.

– Нет! И лучше бы его не было! – произнес отец, выходя за дверь  и отзываясь на голос кого-то из слуг.

Я направилась к невесте, а мне на ходу вручили корзинку с лепестками роз.

– Будешь посыпать! – кивнула тетушка Миллифред, а я посмотрела на мятые лепестки и усмехнулась.

Аливия выглядела, как кукла без коробочки. Ей помогли сойти с пуфика, а сестра подбежала ко мне, шурша платьем.