– Возможно, ты права. Но у меня хотя бы был шанс постараться стать хорошей дочерью, а они остались лишь воспоминанием в жизни отца. – Она сделала шаг навстречу Карен. – Знаю, тебе кажется, что тебя предали, но ошибки отца не распространяются на Луку и Джоди.

На секунду показалось, Карен готова прислушаться к дочери, но она упрямо покачала головой:

– Не могу поверить, что ты заняла их сторону. Уходи немедленно.

– Ладно. Позвоню тебе позже, – вздохнула Эйва и направилась к двери.

Лайм шел за ней молча, понимая, что ничем не поможет ей. В течение многих лет он безуспешно пытался смягчить горечь Терри Рурка, а теперь видел, что злоба Карен укоренилась столь же глубоко. Но, по крайней мере, Терри не обвинял собственного сына.

Они сели в машину и поехали обратно в Лондон. На подъезде к городу им пришлось остановиться, чтобы подзарядить аккумулятор электромобиля Эйвы.

– Ты уверена, что не хочешь отменить ужин в ресторане? – спросил Лайм, понимая, что Эйва огорчена и не настроена на общение.

– Ни в коем случае. Это не поможет ни тебе, ни мне, – натянуто улыбнулась Эйва, а потом всю дорогу до ресторана поддерживала беседу ни о чем.

Поднимаясь по ступенькам престижного заведения, Эйва прислушивалась к стуку своих каблуков. Она старалась отогнать тяжелые мысли после разговора с матерью и сосредоточиться на успокаивающей близости Лайма, а также переключиться на главную задачу – убедительно сыграть роль влюбленной и любящей женщины в глазах любопытной публики. Что бы ни случилось, Эйва была полна решимости помочь Лайму и спасти репутацию своей компании. Она вошла в сверкающий огнями зал с уверенным видом и непринужденной улыбкой. Выбирая в меню блюда, она проявляла особую осторожность: никто не застигнет врасплох Эйву Кассевети с листком шпината в зубах или с пятном на платье. Словно не замечая обращенных на нее любопытных взглядов, она подняла бокал игристого вина:

– За нас!

– За нас! – подхватил Лайм. – Ты хорошо это придумала.

– Все в порядке. Мама находит нашу притворную любовную игру удачной идеей, а ей можно верить. Сегодняшний ужин очень важен.

– То, что она умеет плести интриги, не говорит о ее проницательности. У человека с навязчивым состоянием смещены представления о реальности. Этим страдал мой отец. Она не хотела обвинить тебя, упрекнув в том, что ты плохая дочь.

– К сожалению, правду знал только отец, – поморщилась, как от боли, Эйва. – Мы никогда не узнаем правды. Но ты прав: человек сам творец своей судьбы.

– Теперь твой черед сделать непростой выбор. Думаю, я могу помочь. Давай обсудим возможности.

– Не хочу говорить о матери.

– Вообще‑то, как безжалостный бизнесмен, я имел в виду «Дольче».

– Спасти компанию?

– Я бы пальцем не пошевелил ради твоего отца, но хочу помочь лично тебе.

– Спасибо, – искренне улыбнулась Эйва, – но это невозможно. Я нахожусь между молотом и наковальней. Мама настаивает, чтобы я опротестовала завещание, исключив Луку и Джоди, а эти двое не желают говорить со мной. Не представляю даже, чего они хотят. Отец, видимо, полагал, что мы в одночасье станем одной счастливой семьей.