– А чего ты хочешь?
– Я, мне… – Эйва замерла, не донеся вилку до рта. – Мне бы хотелось усадить всех за стол и поговорить. А еще я за мир во всем мире. И то и другое неосуществимо.
Ее горячность вызвала улыбку Лайма.
– В ближайшем будущем не представляю твою мать, пожимающую руку узурпаторам. Но, возможно, стоит отложить это на долгую перспективу. Подумай о том, что ты контролируешь сейчас, какие преграды можешь преодолеть.
Эйва задумалась.
– Хочу доказать миру, что я хороший управляющий, во всяком случае, лучше, чем обо мне думают. У меня есть продуктивные идеи.
– Тогда воплоти их в жизнь.
Легко сказать! Эйва не представляла даже, с чего начать.
– Ты бы так и поступил, потому что уверен в себе.
– Нет, – усмехнулся Лайм, – не всегда. Боюсь разрушить свой имидж, но у меня были серьезные ошибки.
– Не может быть.
– Тем не менее. Однажды я чуть не угодил в тюрьму. Так получилось, что я отвлекся во время охранного мероприятия. Полиция пыталась меня арестовать в то время, как кто‑то напал на человека, которого я должен был охранять.
– Что ты сделал?
– Отшвырнул офицера полиции и спас клиента. Иной человек, возможно, нашел бы другой, менее радикальный способ решить проблему. Иногда надо действовать решительно, рисковать, доверяя своим инстинктам.
– Всю жизнь я избегаю рисков, потому что представляю лишь самый плохой сценарий.
– Думаю, дело не в этом, – покачал головой Лайм.
– А в чем? – Эйва видела его замешательство. – Давай, говори все, как есть. – Она сама удивилась, насколько важным стало для нее мнение Лайма.
– Ладно. По‑моему, ты проявляешь слишком много заботы об окружающих. Хочешь угодить отцу и матери, прессе, персоналу, но при этом забываешь о себе. Я и раньше предупреждал тебя: попробуй действовать как хозяйка компании. Покажи, что тебе это по силам. Если пока не можешь установить экологические стандарты, сделай что‑то менее значительное, но не бездействуй.
Отодвинув тарелку, Эйва задумчиво крутила в пальцах стакан с водой.
– Я понимаю, что надо заслужить их уважение, но не знаю, с чего начать.