МакГурти порхал вокруг меня, работая левой, а потом неожиданно попытался провести прямой правой мне в лицо. Я тогда слегка прижал его, хоть он и пытался использовать тактику дальних ударов. Отработав в полсилы ему по ребрам, предупредил:

— Дорогой мой! Эти люди пришли сюда посмотреть на матч, так что не дури и не зли меня. Как мне исполнять свою роль в этом представлении, если я порой даже не вижу тебя?

— А я пришел сюда бороться по-настоящему, — усмехнулся он, так что я механически запечатлел его улыбку левым хуком, попав точно по зубам. Потом последовал крученый правой в живот. Тут он перехватил мои руки.

— Это для тебя представление! — с такой ненавистью прошипел он, что я тут же пожалел, что бил в полсилы и не вынес ему все зубы. — Ну, держись, сейчас я выбью из тебя всю дурь.

Но тут джентльмен Джек взял нас за плечи и проговорил:

— Остыньте, молодые люди.

С трудом держа себя в руках я преодолел желание пнуть своего противника по-настоящему, и мы снова занялись балетом, обмениваясь тычками.

— Перерыв.

Когда мы начали второй раунд, я обнаружил, что вижу много хуже. Я даже пару раз споткнулся.

— Дорган, ты — паршивец! — шепнул Белдинг. — Дерись, покажите класс, до того, как я сброшу тебя с ринга.

А потом я услышал, как одна из дам сказала:

— Разве не чудо этот господин Белдинг?

Я так разозлился, то врезал МакГурти много сильнее, чем собирался. Он лишь хмыкнул и попробовал достать меня левой в подбородок, я отплатил ему мощным прямым в голову, а потом мы застыли, разгоряченные, тяжело дыша. Пот заливал мне глаза, которые и так ничего не видели. Сейчас я с трудом отличил бы МакГурти от Белдинга, но пока мой противник стоял и обменивался со мной ударами, я мог дубасить его и защищаться, действуя по интуиции. Кроме того, я смутно различал бормотание болельщиков… А потом Белдинг, словно коршун, накинулся на нас.

— Остановитесь, молотобойцы! — прошипел он. — Полегче. Вы оба. Иначе я прикажу выставить вас, и вы не получите ни цента.

— Прочь с дороги, балерун-очковтиратель! — прорычал МакГурти.

Мы так и провели весь этот раунд и следующий, дубася друг друга.

Когда начался четвертый раунд, я вошел в клинч и поинтересовался у своего противника:

— Только сейчас вспомнил, кого ты мне напоминаешь. Ты случаем не родственник Джима Эша Фриско?

— Я его двоюродный брат, — ответил мне мой противник. — И что из того?

— Так! — взревел я, оторвавшись. — Так это ты, хитрожопый макак, надоумил его меня ослепить? Я сейчас тебе покажу!