И тут я подцепил его левым хуком, словно кнутом огрел молодого бычка. Он выплюнул полных рот крови и обломков зубов, но остался в строю. Больше всего в этот миг он напоминал мне дикую кошку, которая не желала расставаться со своей девятой жизнью. Дамы закричали. Гораций отчаянно взвыл, но я не обращал на это никакого внимания. Весь мир для меня теперь был раскрашен в красное, а МакГурти больше всего напоминал измочаленную тряпку. Вокруг нас бушевала настоящая буря, а пот и кровь, летящие во все стороны, напоминали дождь. Остановленный апперкотом, МакГурти так дернулся, что я решил было: вот-вот — и голова его оторвется, но тут он вошел в клинч, схватил зубами мое ухо и стал жевать его, одновременно выкрикивая такие непристойности, что и портовые грузчики постеснялись бы.

Я стряхнул его, взбодрил левым хуком, сломав ему нос. Только тогда он начал отступать. Белдинг вопил, ругался, пытаясь встрять между нами, но мы не обращали на него никакого внимания.

К тому времени МакГурти превратился для меня в белое размытое пятно, но я продолжал молотить его, чувствуя, как при каждом моем ударе плющится его тело. Кровь лила у него из носа, разбитых губ и расплющенных ушей. Каждый раз, когда я погружал кулак в его тело, я чувствовал, как мне в лицо летят брызги, и я знал, что это кровь МакГурти. Вокруг ринга царил настоящий бедлам, однако я был уверен, что теперь люди высшего общества получили исчерпывающее представление, что такое бокс и настоящий кулачный бой.

Видел я с каждой минутой все хуже и хуже, и если бы МакГурти, успокоившись, замер на полу, то все прекратилось бы, но он всякий раз вставал и пытался ответить мне. Чувствуя, что удары его становятся все слабее, я решил положить конец этой комедии, я закончил отбивную правым хуком, почувствовав, как вздрогнул пол, когда на него рухнуло окровавленное тело. Но в следующее мгновение что-то пролетело у меня под носом, и я со всего маху двинул кулаком. Тут же раздались удивленные, встревоженные крики. Почувствовав что-то неладное, я мотнул головой, встряхивая пот и кровь с глаз, наклонился к размытым контурам, корчащимся на полу. Мое зрение чуть прояснилось, и я увидел, что передо мной лежат двое: мой противник и джентльмен Джек Белдинг! Я начал было объясняться, говорить, что ошибся, но он вскочил с пола с горящими глазами и со всего маху ударил мне в челюсть. Для меня это была как слону дробина, но тут взревел Спайк. В следующий миг белая молния пролетела под канатами, и джентльмен Джек Белдинг закричал так, словно его стали резать заживо. Даже своим мутным взглядом я видел, как он «танцует», пытаясь стряхнуть Спайка, который прочно вцепился ему в зад. Ррррр! — и гордость Восточного побережья остался без штанов, как настоящий готтентот.

Повсюду то ли истерически смеялись, то ли рыдали дамы. Как по мне, то все эти вопли больше походили на лай гиен. Джентльмен Джек Белдинг, развернувшись и стараясь прикрыть свое естество, помчался на выход, а потом я услышал, как Гораций закричал:

— Вызовите полицию! Арестуйте его! В тюрьму его на всю жизнь!

Тут МакГурти вскочил и, словно заяц, метнулся за канаты. Я подхватил Спайка подмышку и отправился в другую сторону. Я двигался, словно в полной темноте, кого-то сбил с ног, наступил на кого-то и, судя по писклявому голосу, это был Гораций. Не знаю. Моей навязчивой идеей стало вернуться в раздевалку, переодеться и исчезнуть, прежде чем появится полиция.

Передо мной замаячил дом, и я шагнул вперед, однако судя по итогу расчет мой оказался неверен. Впрочем, мне было уже все равно. Зацепившись за что-то ногой, я почувствовал, что падаю. Спайк выскочил у меня из рук. Бух! Я приложился, словно упал на наковальню. Подумал о том, осталась ли хотя бы одна целая кость в моем теле. Я упал на твердый бетон, а где-то рядом царапался и скулил Спайк. Я сорвал перчатки, стал моргать и вскоре сообразил, где я. Из-за своего зрения я промахнулся и, не добравшись до двери, рухнул в подвал. Рядом со мной была огромная коробка угля, в которую и попал Спайк.

Я как раз помогал ему выбраться, когда услышал, что кто-то еще зашел в подвал. Я задохнулся, различив знакомый голос. Это был Белдинг, который, оставшись без штанов искал, куда спрятаться. Он ругался, как последний грузчик, и пытался найти замену одежды, которую стащил с него Спайк. Я набросился на него, словно волк на беспомощную овцу.

— Ты ударил меня, только потому что я сделал ошибку, когда ты сам подставился! — взревел я, и мы вместе рухнули на пол.

Может быть, с моим плохим зрением я и не имел бы шанса, столкнись мы на ринге, хотя лично я в этом сомневаюсь, но что до обычной потасовки, то тут у него шансов и вовсе не было. Он попытался выцарапать мне глаза, но я хорошенько приложил его, и какое-то время он лежал, пытаясь втянуть хотя бы крошечный глоточек воздуха только я не дал ему прийти в себя — треснул его по подбородку, навалился на него и поработал в корпус кручеными. Однако закончить мне не дали. Видимо, в современных клубах не знают такого замечательного правила, как неприкосновенность к телу.

Множество рук стремительно вцепилось в меня, пытаясь оторвать от моей добычи. Я встряхивал их и отрывал от себя, жмурясь и моргая, как сова. Мне казалось, что я разглядел в этой толпе и Горация, и Билли Долана.

— Вы — грубиян! Вы — гангстер! Вы — пират! — истерично брызжа слюной, орал Гораций. — Теперь после такого скандала «Афинянин» закроется. — Посмотрите! Это же господин Белдинг. Вы почти убили его!.. Держите этого негодяя, пока полиция не приедет!

И тут из угольной коробки выбрался Спайк, внешне напоминающий черного дьявола. Он был с ног до головы покрыт угольной пылью!

Увидев, что меня окружили, он с ревом бросился в бой, и «афиняне» разлетелись в разные стороны, словно стая перепелов. Джентльмен Джек рванул по лестнице, которая, видимо, вела куда-то в переднюю часть здания, потому как я услышал всплеск смеха и смущенные женские крики. Сам же Джек завопил так, словно и в самом деле оказался без неглиже в толпе дам высшего общества. Секунда — и подвал был пуст. Все разбежались, и остались только я, Спайк и Билли Долан. Взяв за руку, Билли отвел меня под лестницу в большую кладовку.

— Подожди меня тут, я принесу одежду, — сказал он.

Так что я какое-то время пробыл там. Судя по крикам, меня искали по всему дому. Как позже я узнал, это были поклонники МакГурти, и Билли пришлось даже сделать крюк, чтобы забрать мой костюм для гольфа и не попасться им на глаза. Я быстро напялил одежду, и Билли провел меня через дом до задних ворот. Мы шли, не останавливаясь, пока не оказались на приличном расстоянии от клуба «Афинянин». И только тогда Билли дал себе волю и расхохотался.

— Вот это сенсация! — объявил он. — Я всегда говорил, что высшее общество ничуть не отличается от любого другого, и что ты туда легко впишешься. Господи, как кричали эти курицы и Джек Белдинг! Это именно тот шанс, о котором я мечтал. Теперь я смогу покуражиться над ними по полной. А как он бегал перед этими чванливыми дамами в нижнем белье! Ха-ха-ха!

— Одолжи десять баксов, Билли, — попросил я. — Верну, как смогу. Ты же понимаешь, что у меня сейчас зрение не такое хорошее, чтобы я рискнул выйти на настоящий ринг. Мне что-то не верится, что клуб после всего заплатит мне пять сотен.

— Да я бы тоже на это не рассчитывал, — сказал он и полез за деньгами в карман. — Кстати, перед боем твой пес в душевой сжевал твою шляпу.