Несомненно, такое плавание почетно и может принести неисчислимые выгоды и высочайшую славу во всем христианском мире. Ты не можешь знать об этом так верно, как я, ибо не имел возможности столь часто получать надежные сведения от выдающихся и опытных людей, какие прибывают сюда к папскому двору, и от весьма уважаемых купцов, подолгу занимавшихся торговлей в тех странах.

Подобное плавание ведет к могучим царствам, знаменитым городам и провинциям, которые в изобилии располагают всем тем, в чем мы нуждаемся, а также огромным количеством всех сортов пряностей и благородными камнями. Тамошние князья и цари должны испытывать еще большую радость, чем мы, от того, что вступят в сношения с христианами наших стран, ибо многие из них — христиане, а также потому, что они смогут беседовать с учеными и умными мужами из наших краев о религии и науке, ведь наши государства и правительства пользуются там большой славой.

По этой причине, а также по другим, которые можно было бы еще привести, я ни в коей мере не удивлен, что ты, охваченный теми же высокими чувствами, что и весь португальский народ, который всегда в нужное время выдвигал мужей, способных к выдающимся деяниям, горишь желанием осуществить это плавание[750].

Господин Манфредо! Нам стало известно, что врач [medico] господин Паоло ди Поцци Тосканелли при жизни составил карты некоторых открытых Испанией островов. Очевидно, на основе его сообщений их теперь отыскали. Мы хотели бы видеть те карты, если это возможно. Поэтому мы даем вам поручение немедленно отыскать некоего господина Лодовико, внука названного господина Паоло, который, говорят, сохранил большую часть его рукописного наследства, а также настоятельно и убедительно попросить его от нашего имени, чтобы он согласился дать нам точные сведения о всех имеющихся у него сообщениях об упомянутых островах. Нам в высшей степени желательно их получить, и мы будем ему очень благодарны. Если он уже вступил во владение наследством, то не согласится ли немедленно передать рукописи. Действуйте, однако, обдуманно и во всех отношениям искусно, чтобы добиться исполнения нашего желания[751].

Когда оба они [Тосканелли и Мартинш] обменялись письмами по морским и космографическим вопросам, главным образом о гвинейском судоходстве при короле Альфонсе Португальском, и о том, как проложить лучшие пути в западных морях и странах, дошло кое-что (algo) об этих письмах и разбираемой в них теме до сведения Колумба. Так как последний в своих замыслах уже руководствовался подобными соображениями и был намерен их осуществить, он решил написать упомянутому маэстро Паоло [Тосканелли] и послал ему глобус через некоего Лоренцо Бирарди, который тоже был родом из Флоренции и тогда проживал или находился в Лиссабоне. Он сообщил названному маэстро Паоло о своем намерении, которое надеялся осуществить. По получении письма Колумба он [Тосканелли] ответил ему письмом на латинском языке, с копией послания, направленного им канонику Фернану Мартиншу, которую я видел в испанском переводе и держал в руках[752].

Письмо, которое Иероним Мюнцер, немецкий доктор из города Нюрнберга, в Германии, послал милостивому королю дону Жуану II Португальскому об открытии моря, океана и провинции великого хана Катая, переведенное с латинского на родной язык Алвару да Торри, магистром теологии из ордена св. Доминика, духовником названного короля.

Милостивому и непобедимому Жуану, королю Португалии и Алгарви, прибрежной Мавритании и первооткрывателю (!) счастливых Канарских островов, Мадейры и Азор, почтительно рекомендует себя Иероним Мюнцер, доктор медицины из Германии.

Унаследовав страну милостивого инфанта дона Энрики, твоего дяди, Ты никогда не щадил ни сил, ни средств, чтобы расширить круг Земли, и своими деяниями превратил в данников даже морские народы Эфиопии (!), моря Эфиопии и Испании, а также прибрежные народы до тропика Козерога[753] с их товарами, золотом, райскими семенами, перцем, рабами и другими сокровищами (стремление, которым ты снискал славу, похвалу и бессмертие, так же как и большую выгоду); и нет никакого сомнения, что в ближайшем будущем эфиопы, которые, подобно животным в человеческом образе, чужды служению Богу, Твоими заслугами откажутся от своего скотского состояния и склонятся к тому, чтобы признать католическую веру.

Принимая во внимание эти обстоятельства, Максимилиан, непобедимый Римский король[754], сам по матери португальского происхождения, хочет моим, правда, безыскусным письмом призвать Твое Величество отыскать восточную страну — богатый Катай. Поскольку Аристотель в конце второй книги о Небе и Мире признает это, как и Сенека в пятой книге своей «Естественной истории», а также Петр Аллиак, высокообразованный кардинал своего времени, и многие другие просвещенные мужи, то я утверждаю, что начало обитаемого Востока Земли очень близко лежит от края обитаемого Запада. Доказательством тому служат слоны, которых много в обоих этих местах, так же как и тростник с берегов Востока, который шторм пригоняет к берегам Азор. Также бесчисленны и, можно даже сказать, надежны доказательства, из коих с ясностью вытекает, что это море по направлению к Восточному Катаю можно пересечь за несколько дней (!); и тебе не нужно обращать внимание ни на Альфрагана[755], ни на других не имеющих опыта людей, утверждавших, что только четверть Земли свободна от моря, а другие три ее четверти простираются под морем, так как в вопросах, касающихся заселения Земли, нужно больше верить опыту и надежным сообщениям, чем фантастическим представлениям.

Ты, конечно, знаешь также, что многие видные астрономы отрицали наличие обитаемой земли в тропиках и ниже линии равноденствия. Что эти представления были пустыми и ложными, Ты можешь заключить из собственного опыта. Нельзя сомневаться в том, что суша преобладает над водой, а море, напротив, уступает ей. К тому же нужно учитывать кривизну Земли.

Ты располагаешь в изобилии возможностями и богатствами, у Тебя есть прекрасные мореходы, которые сами стремятся снискать себе бессмертие и славу. Какой же славы Ты удостоишься, если добьешься того, что обитаемый Восток станет известен Твоему Западу, и какие выгоды принесет тогда Тебе торговля! Твоими данниками станут океанские острова, а как часто будут покоряться Твоей власти потрясенные короли! Уже воздают Тебе должное, как великому государю, немцы, итальянцы, рутены, поляки, скифы и те, которые живут с великим герцогом Московским под иссушающей звездой арктического полюса. Уже несколько лет как стал известен под покровительством этой звезды большой остров Гренландия, берега которого тянутся на 300 миль и где расположено большое поселение подданных названного господина герцога[756].

Если же ты проведешь эту экспедицию, то будут Тебя чтить как Бога или как второго Геркулеса. Для этого плавания, если Тебе будет угодно, Ты можешь также заполучить откомандированного нашим королем Максимилианом нашего соотечественника господина Мартина Бехайма, который имеет особое поручение доказать это [возможность западного плавания], и многих других опытных моряков, которые пересекут то море, прокладывая свой курс от Азор, преисполненные духом отважной предприимчивости и используя свой цилиндр [переносные солнечные часы], свои квадранты, астролябии и другие инструменты. Им не будут докучать ни холод, ни жара, скорее всего, они достигнут берега океана при умеренной температуре воздуха и моря. По бесконечному множеству оснований Твоему Величеству воздадут высокие почести. Того, кто бежит, может пришпорить выгода; Ты же сам с Твоим предприимчивым духом исследуешь все до сокровенных глубин. Писать об этом много, значит мешать бегущему в его стремлении к цели.

^{Рис. 9. Глобус Мартина Бехайма от 1492 г. См. А. Ё. Nordcnskjöld, Facsimile-Atlas to the early history of cartography. Stockholm. 1889.}

Всемогущий да укрепит Тебя в Твоем намерении, и, если путь по морю будет до конца проложен Твоими рыцарями, Ты прославишься навеки!

Желаю здравия! Из Нюрнберга, города в Верхней Германии, 14 июля в год Господа нашего 1493-й[757].

* * *

Так как я исходил из шарообразности [Земли] и должен был найти при плавании на северо-запад более короткую дорогу в Индию, то я доложил об этой мысли королю[758], который согласился со мной. Он повелел надлежащим образом снарядить для меня две каравеллы, и в начале лета 1497 г. я вышел в мое северо-западное плавание с намерением найти именно ту землю, где лежит Катай, с замыслом повернуть оттуда в Индию[759].

Находясь под влиянием церкви, люди средневековья очень долго со страстным фанатизмом придерживались представления, что Земля якобы не шар, а плоский круг. Если бы не это обстоятельство, то мысль «искать Восток на Западе», побудившая Колумба предпринять его плавание всемирно-исторического значения, должна была бы восторжествовать автоматически, когда стал известен рассказ Марко Поло о Катае. Размер Земли в то время сильно преуменьшали под влиянием Птолемея, к авторитету которого в области географии относились тогда почти с таким же священным трепетом, как к библии. В средние века полагали, что островную страну Чипангу [Японию], о которой в Европе первым сообщил кое-что Марко Поло[760], нужно искать там, где в действительности располагалось всего лишь Мексика, и что Восточная Азия находится лишь немного западнее. Не только христиане, но и арабы считали непреложной истиной, что Атлантический океан простирается вплоть до Азиатского материка идо «Индии» в том широком смысле, которое вкладывал в это понятие Птолемей.

Такое представление опиралось на авторитет крупнейших авторов классической древности, высказывания которых часто рассматривались почти как догматы. Еще Аристотель сообщал, как о мнении своего анонимного предшественника, что: «Страна Столбов Геракла связана со странами Индии, и между ними лежит только одно море»[761].

Страбон утверждал, что если плыть по Западному океану, то при восточном ветре «можно достичь индийцев»[762]. А Сенека даже заявил, что для путешествия в Индию потребуется «при хорошем ветре только несколько дней морского плавания»[763]. Фаворин (около 120 г. н. э.) писал, что тот океан, который эллины обычно называли Атлантическим морем, зовется в Восточной Азии Великим морем[764]. О том, что в Западном океане могут встретиться еще неизвестные континенты, говорили, правда, уже некоторые античные авторы[765], но это считалось маловероятным, и на такие предположения, видимо, нигде не обращали внимания.

И в средние века некоторые просвещенные люди, основываясь на том или ином античном авторе, которому они оказывали особое доверие, говорили как о возможности достичь в Индии, следуя западным путем, так и о вероятности нахождения неизвестных частей Земли в неведомых морях. К числу первых относились, например, Альберт Великий[766], Роджер Бэкон[767] и Пьер д"Айи[768], а указания на еще неоткрытые части Земли мы находим у Ибн-Сины[769], Альберта Великого[770], Раймунда Луллия[771] и гораздо раньше, уже около 600 г., вполне четко у Исидора Севильского[772] и на туринской круглой карте, относящейся к XII в.[773]

Почти непостижимо, что при этих обстоятельствах в XIV в., когда самые тесные в средние века связи с Китаем, завоеванным монголами, продолжались вплоть до 1368 г., не было попыток добраться до Восточной Азии казавшимся тогда коротким путем через Атлантический океан. Причину, очевидно, нужно искать в том, что в шарообразности Земли были убеждены, в сущности, только немногие выдающиеся умы, и эта мысль оставалась чуждой широким массам, в частности морякам. Церковь считала подобное представление такой ересью, что Пьетро из Абано и Чокко д"Асколи сгорели в огне как еретики, один — в 1316 г., другой — в 1327 г., за то, что придерживались учения о шарообразности Земли, противоречившего библейской традиции[774].